что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!». И теперь я думаю, что будет, когда… Кто на страну встанет? Куда ее поведет?
— На меня не смотри, мне другая цитата тоже покоя не прибавляет. Из Светланы Юрьевны цитата, из ее характеристики на меня: «лучший кризисный менеджер двадцатого века, но управлять государством не в состоянии».
— Лучший кто?
— Она мне объяснила: это значит, что любую задачу, которую требуется решить кровь из носу и не считаясь с издержками, я могу решить лучше всех. Но тянуть лямку, заниматься рутиной — это не в моем характере, и я такую работу просто не потяну.
— Интересно, а кого они видят в руководстве страны после… ну, потом?
— Никого из девятки, это я точно знаю. Я… ты знаешь, насчет Булгакова — он, в общем-то, верно сказал. И я задумывался над этим вопросом…
— И что придумал? Это же будет именно кризис, а ты ведь у нас лучший кризисный… этот самый! Какого черта они все время англицизмы везде суют? Может, они английские шпионы? — Сталин даже рассмеялся, произнеся вслух эти слова.
— Климов свободно говорит на фарси и на испанском, неплохо на французском, а на английском — мне переводчики из НКИД говорили — скорее как высокообразованный индус. Точно не британский шпион. Суховы оба знают арабский, точнее сирийский диалект арабского, но не отлично. Сухова еще латынь, но все же скорее как врач, и вроде узбекский — но доподлинно известно, что она его уже в Боровичах зачем-то изучала, хотя, возможно, это была и маскировка. Суворовы — английский на уровне «читать умеют, а говорить нет». Ирина Алексеевна на английском, по признанию переводчиков НКИД, говорит лучше британских принцесс, у нее великолепные французский и немецкий, хотя и там, и там акцент непонятный все же заметен. Лукьянов — непонятно, вроде может читать техническую литературу на английском, как и Смирновы. Нет, не тянут они на шпионов.
— И зачем ты мне это рассказал? В то, что они шпионы, я все равно не поверю, уж больно много они для страны сделали.
— Я просто пояснить, почему к ним и обратился, ничего толком не придумав. Так вот, Светлана Юрьевна предложила готовить, как она сказала, преемника — и назвала лучшим кандидатом секретаря Минского горкома.
— Так он же еще мальчишка!
— А Малышев, Устинов, Тевосян, Устинов, Косыгин — они что, древними старцами были? Кстати, Косыгина она предложила куда-нибудь подальше задвинуть… впрочем, я не о том сейчас. Она сказала, что нужно не выбирать из тех, кто уже посты министерские занял, а именно готовить — а это дело не быстрое.
— Внезапно смертен…
— Гюльчатай Халматовна сказала при этом, что если ты будешь слушаться врачей, которых она выбрала, то они лет десять минимум тебе гарантируют. Десять лет, как она сказала, именно активной жизни, и за это время этого Машерова ты натаскать сумеешь. А потом просто назначишь его генсеком и будешь смотреть, как он справляется, поправляя его, если он не туда рулить начнет. Они считают, что сейчас самое главное — это обеспечить преемственность власти. Чтобы ты эту преемственность обеспечил!
— А сами они…
— А им не до власти, — широко улыбнулся Берия, — у них семейные драмы. Они собрались на спутниках новых уже людей в космос запускать, так их старшие дети поголовно в космонавты записались. Лукьянова Каманина назначила руководителем центра подготовки космонавтов… почему-то они ставку сделали на КБ Королева, ему поручили космические корабли изобретать. И теперь все они заняты тем, что пытаются заставить Лукьянову выгнать своих детей из этого отряда, так что им вообще не до управления Союзом!
— Хм… интересно, во что это их развлечение может вылиться?
— Корабль у них на втором месте, на первом — спутники-разведчики. А люди в космосе нужны, чтобы оттуда за американцами следить, за их урановой программой: автоматика на это, по их словам, неспособна… пока не способна. Так что… Большая Девятка программу эту утвердила.
— Одно успокаивает: они точно не шпионы. Так, говоришь, Петр Машеров?
— Решать тебе. Но я, пожалуй, их предложение поддержу. Все же ты… если ты сам определишь, куда страна пойдет после тебя, и сам это увидишь — это будет правильно. А эта десятка из девятки — она и ему поможет, как помогла тебе… нам.
— Ты прав, так будет правильно. Хм… они ведь действительно обо всем заранее думают. Вообще обо всем. Даже о том, чтобы я смог умереть спокойно. На Луну, видишь ли, собрались… хотел бы я это увидеть.
— Увидишь. А что еще увидишь — этого мы уже не знаем. А уж сколько увидит этот Машеров…
— Он-то, может, и сам на Луну слетать сможет: они все делают не только качественно, но и быстро. Но почему они все это делают, я так и не понял.
— Не почему, а зачем. Чтобы на пенсии сидеть на крылечке, пить чай из самовара и не волноваться за своих детей. И за всех детей СССР. И за взрослых. И вообще ни о чем не волноваться, потому что поводов для волнений больше не будет. Я случайно слышал, как кто-то из них говорил: нам осталось только нейтрализовать американцев — а с этим мы справимся. Потому что — это я их слова передаю — сталинский социализм непобедим. И этот социализм даст такой уровень развития науки и культуры, что мы пока и представить не можем. Может быть это странно, но я им верю… Я полностью убежден, что так оно и будет. Машерова ты в Москву вызовешь или Лукьянову попросить?
