времена, — и он скривился, словно вгрызся в лимон, а потом, откусив от него половину, разжевал и проглотил.
— Кажется, в легендарные лета и зимы чародеев известно поболее да посильнее, чем нынче, не так ли? — поинтересовался Арх-Ш, сверкая оранжевыми глазами.
— В наших рядах не было никакого единства! — не заметив намека, сказал Акадерус. — Нет-нет, я не хочу и думать о подобной чуши. Наша сила в сплоченности и верном подходе. Ко всем!
Арх-Ш закатил глаза и покачал головой.
— Кажется, я понял, в чем корень бед нынешних волшебников, — проворчал он, напустив на себя скорбный вид. Выглядел при этом Арх-Ш весьма забавно: лоб пошел складочками, а глаза округлились и немного поменяли оттенок в сторону чистейшего перламутра. Нос он сморщил.
Акадерус не отреагировал ни на его фразу, ни на клоунаду, зато плененный чародей, не удержавшись, прыснул со смеху. Голос у него оказался красивый: звонкий и переливчатый, но достаточно низкий, приятно разнившийся с тонким истеричным тенорком старого мага.
— Посмотри только! Мальчишка еще и не в своем уме, — сказал Акадерус, глядя на того с неожиданным сочувствием, и протянул: — Бедняжка…
Пленник, услышав подобное прозвание, прекратил смеяться и опасно прищурился, яростно сверкнув темными глазами.
«Хоть это его проняло», — подумал Арх-Ш и спросил Акадеруса:
— С чего бы вдруг?
— Ну как же такого и не понять, бревно ты бесчувственное?! — воскликнул старый маг и всплеснул руками. — Этот выскочка с холмов взялся обучать талантливого юнца, не имея ни опыта, ни одобренной конклавом высших магов методики, ни тестов, позволяющих понять степень его силы. Неудивительно, что бедный юноша частично лишился рассудка.
По лицу чародея мелькнула тень и тотчас пропала, словно морская волна слизнула с песка начертанные на нем знаки. В общем и целом Арх-Ш разделял его чувства. Он считал, что слегка пошатнувшееся психическое благополучие имели большинство выпускников магической академии, не говоря об их наставниках и высших магах, но никак не этот во всех смыслах интригующий чародей, кажется, смыслящий в мимике драконов гораздо больше так называемых профессоров с дипломом.
Интересный пленник… опасный. Первый опасный человек, встреченный драконом за последние четыреста лет! А ведь, казалось бы, подобные ему давно выродились. Арх-Ш не собирался разочаровывать Акадеруса и объяснять ему к каким поистине фатальным результатам приводит их хваленое академическое обучение. Пусть маги — естественные враги драконов — изведут сами себя. А после можно будет и вспомнить, кто не просто существо магическое, а бессмертен, клыкаст, крылат, могуч и по всем параметрам превосходит людей. Этим миром снова станут править драконы!
Собственно, поначалу Арх-Ш и придерживался этой цели: наблюдать и всеми силами способствовать вырождению человеческого волшебства, действуя руками конклава высших магов и лично Акадеруса — особи на редкость завистливой и ревнивой до чужого успеха и таланта. На первый взгляд идея казалась просто чудесной. А вот если припомнить о том, что несколько тысячелетий назад драконы действительно главенствовали — не очень. Копить богатства, возлежать на них и брать дань с людишек интересно первую сотню… ну… может быть, пять сотен лет, но потом резко надоедает. К тому же, в людях Арх-Ша, как и его соплеменников, привлекали эмоции. Однако вот ведь беда: закабаленные человечки могли выдавать лишь страх и ненависть и то довольно слабо. Они, словно редкие свободолюбивые птицы, отказывались петь в неволе.
Наверное, потому никто из соплеменников еще ни разу не нарушил договор, заключенный с людьми пятнадцать веков назад, и, например, не умыкнул какую-нибудь принцессу… или принца (здесь уже зависело от личных предпочтений и симпатий, ведь речь не шла о банальном размножении, скорее, о родстве душ). Арх-Ш не торопился объявлять себя царем горы и прилегающих территорий. Маги нынешних времен мнили себя самыми влиятельными существами в мире, были весьма забавны и совершенно неопасны для него, когда как прежние иной раз могли и шкуру попортить, и сон навести длинной в десятки лет, и сокровища прихватить, не говоря о мелочи вроде чешуи и клыков. Нет-нет, его почти все устраивало в данном мироустройстве.
«Приятно, когда не существует тех, кто способен помешать планам, — подумал он. — Но! Как будто не хватает чего-то: некой малости и сущей нелепости. Вроде приправ к мясцу барашка — есть можно и так, но с травками вкуснее».
— Ах, если бы только чародей с холмов не носил маски!.. — сказал Акадерус, в этот самый момент размышляющий о чем-то своем. — Я давно захватил бы его или уничтожил. А ведь я вполне мог сорвать ее на последнем турнире, на котором этот наглец обошел меня! Но кто же знал, будто и от дракона проку никакого, — добавил он, прямо глядя на Арх-Ша, и повторил: — Совершенно никакого проку!
Арх-Ш поднял гребень по всей шее.
— Не забывайся, Акадерус… — произнес он опасным свистящим шепотом, но маг не удосужился прочитать угрозу в его интонации, либо же попросту не сумел. С драконологией у него имелись существенные проблемы со времен обучения в академии. — Я не помощник в уничтожении людей, кем бы они ни являлись. Подобное противоречит договору!
— Двадцать пять… — принялся повторять Акадерус, ходя по комнате. — Нет! Вы только подумайте! Двадцать пять!
— Восемь месяцев и еще четыре дня, — въедливо напомнил Арх-Ш, — два часа и сорок пять минут, шесть секунд, семь, восемь, девять...
— ХВАТИТ! — вскричал Акадерус, разбив все-таки склянку с зельем. Сила крика старого мага была еще тем оружием. Леопардовая масть сошла с мантии, покрыв ту… нет, вовсе не цыплячьими перьями, а ярко-розовым мехом.
— Какая прелесть, — вставил Арх-Ш и пустил к потолку колечко изумрудного дыма. — Тебе невообразимо к лицу.
— Наконец-то ты оценил мои старания! — вместо того, чтобы рассердиться, обрадовался маг. — Пожалуй, я знаю, в каком облачении пойду на следующий званный прием во дворец.
— Иди-иди, — покивал дракон, предвкушая веселье.
— Но не будем отвлекаться от дела! О чем, значится, я?.. А… — Акадерус откашлялся и продолжил свои причитания: — Обучение в академии высшего волшебства начинается с двадцати, а само оно длится никак не меньше десяти-пятнадцати лет. Ни один магистр… да что магистр! Вшивый лекторишка-колдунишка не посмотрит на адепта, если ему шестнадцать. Нет, бывают, разумеется, уникумы, у которых дар проявляется в период становления мужеской силы, но их магия стихийна и нестабильна. Со мной на курсе учился малолетка. Ему тогда было лишь семнадцать. Так
