возвращался туда с той ночи, когда он обнаружил мертвое тело жены.
Когда они подъехали к дому, Кейт поспешила к парадной двери, опередив всех остальных. Ей хотелось заглянуть к дочери до того, как в дом войдут люди. Она быстро поднялась по лестнице на второй этаж. Саймон и Кейт согласились, что их дочурку, робкую пятилетнюю девочку, лучше поберечь от психологической травмы, связанной с похоронами, но теперь Кейт хотелось ее проведать.
Лили была в таком восторге в тот день, когда Кейт сообщила ей о своей беременности. Она обожала Аннабел с момента ее появления на свет и уделяла внучке все свое время – без всяких ограничений, которые выпали на долю Кейт. Она смеялась и говорила: «Я ее разбалую. А тебе придется ее перевоспитывать». «Будет ли Аннабел вспоминать бабушку?» – подумала Кейт. От этой мысли у нее слегка закружилась голова, нога соскользнула с верхней ступеньки, и ей пришлось ухватиться за перила. Она направилась к детской.
Кейт заглянула в комнату. Аннабел радостно играла с кукольным домиком. На счастье, трагические события последних дней словно бы не коснулись ее. Кейт вошла. К ней обернулась Хильда, нянька Аннабел.
– Мамочка! – Аннабел вскочила, подбежала к Кейт и обвила руками ее талию. – Я по тебе соскучилась!
Кейт взяла дочку на руки и уткнулась носом в ее шею:
– Я тоже по тебе скучала, милая. – Она села в кресло-качалку и усадила Аннабел к себе на колени. – Хочу поговорить с тобой, а потом мы спустимся вниз вместе. Ты же помнишь, я тебе говорила, что бабушка ушла в рай?
Аннабел очень серьезно посмотрела на мать.
– Да, – ответила она, и у нее задрожала нижняя губа.
Кейт провела пальцами по кудряшкам дочери:
– Ну вот… Сейчас внизу много людей. Они пришли, потому что хотят сказать нам, как сильно они любили бабушку. Правда же, это очень хорошо?
Аннабел кивнула, широко открыв глаза и не моргая.
– Они хотят, чтобы мы знали, что они никогда не забудут ее. И мы тоже не забудем, верно?
– А я хочу увидеть бабулю. Не хочу, чтобы она была в раю.
– О, детка, ты обязательно увидишь ее. Обещаю. Настанет день – и ты снова ее увидишь. – Кейт прижала дочурку к себе, пытаясь сдержать слезы. – А теперь давай спустимся вниз и со всеми поздороваемся. Они так хорошо поступили, что сегодня пришли побыть с нами. Ты можешь спуститься вниз, поздороваться с дедушкой и нашими друзьями, а потом вернешься сюда и будешь играть. Хорошо?
Кейт встала, взяла Аннабел за руку и кивнула Хильде, которая пошла следом за ними.
Внизу они были вынуждены пробираться через толпу соболезнующих гостей, но через пятнадцать минут Кейт попросила Хильду отвести Аннабел обратно в детскую. Потом она стала ходить среди гостей сама. Она здоровалась с людьми, но от переживаний у нее дрожали руки, и дышала она неровно и неглубоко. Ей казалось, что толпа гостей поглотила почти весь воздух. Люди заполонили гостиную от стены до стены.
Ближе к дальнему краю комнаты плотным кругом стояла компания – Селби Хейвуд, ее мать, Джорджина Хэтеуэй и Харрисон. При взгляде на них Кейт ощутила ностальгию. Так много чудесных воспоминаний – летние месяцы на побережье с тех времен, когда они с Селби были маленькие. Они плескались на мелководье и строили песчаные замки, а их мамы болтали о том о сем. Джорджина была одной из лучших подруг матери Кейт, и они обе радовались тому, что их дочери дружат. Но это была не та дружба, которая связывала Кейт с Блер. Их с Селби подтолкнули друг к дружке матери, а с Блер они сами выбрали друг друга. Они накрепко сошлись с самого начала – так, словно между ними было какое-то особое понимание. Кейт могла всю душу раскрыть перед Блер, а с Селби такого у нее никогда не было.
Кто-то взял ее под локоть, и Кейт, обернувшись, оказалась лицом к лицу с женщиной, которая в юные годы была ей как сестра. Она упала в объятия Блер и разрыдалась.
– О, Кейт. Я все еще не могу поверить. – Горячее дыхание Блер коснулось уха Кейт. – Я так ее любила.
Через несколько мгновений Кейт отстранилась и взяла Блер за руки:
– Она тебя тоже любила. Я так рада, что ты здесь.
Глаза Кейт снова наполнились слезами. Было что-то нереальное в том, что она видела Блер у себя в доме после стольких лет отстраненности. Когда-то они так много значили друг для друга.
Блер почти не изменилась – ее длинные темные волосы лежали густыми волнами, зеленые глаза сверкали, и только тонкие лучики морщинок в уголках глаз намекали на то, что прошли годы. Блер во все времена одевалась стильно, а сейчас она выглядела так, словно принадлежала к иному, намного более гламурному миру. Ну конечно, ведь теперь она стала знаменитой писательницей. Волна благодарности захлестнула Кейт. Ей хотелось, чтобы Блер поняла, как ей важно, что она здесь, что она – часть прошлого Кейт, где обитало так много приятных воспоминаний, что она лучше всех подруг понимала горе этой потери. И вдруг Кейт почувствовала себя не такой одинокой.
– Для меня так важно, что ты здесь. Может быть, пойдем в другую комнату, чтобы поговорить с глазу на глаз? – робко спросила Кейт.
Она не знала, что ответит Блер, да и захочет ли она вообще говорить о прошлом, но Кейт смотрела на подругу, и именно этого ей хотелось сильнее всего.
– Конечно, – не раздумывая ответила Блер.
Кейт провела ее в библиотеку, и они сели рядом на пышный кожаный диван.
После небольшой паузы Кейт произнесла:
– Понимаю, тебе тяжело находиться здесь, но я должна была тебе позвонить. Огромное тебе спасибо за то, что ты приехала.
– Конечно. Я должна была приехать. Ради Лили. – Блер немного помолчала и добавила: – И для тебя.
– Твой муж здесь? – спросила Кейт.
– Нет, он не смог. Он путешествует, пишет новую книгу, но он понял, что мне нужно приехать сюда.
Кейт покачала головой:
– Я так рада, что ты приехала. И мама была бы рада. Она так переживала, что мы никак не помиримся. – Кейт скомкала бумажный платочек. – Я часто думаю о той ссоре. Какие ужасные слова мы друг другу наговорили.
Воспоминания завладели ею и наполнили сожалением.
– Не стоило мне спорить с тобой, когда ты решила выйти замуж за Саймона. Я была неправа, – сказала Блер.
– Мы были так молоды… и так глупы. Позволили нашей дружбе разрушиться из-за этого.
– Ты не представляешь, сколько раз
