одном платье, не опасаясь экстремально холодных условий.
Три месяца назад Завс был уверен, что ни одному живому существу не под силу выжить в ледяной глуши без оружия, припасов и теплой одежды. Однако Алирая выжила и доказала, как непросто охотиться на свирепого хищника…
— Идемте, Завс, — поторопил рослый следопыт.
Завса отвели в глубь огромной чудом не обвалившейся пещеры. От наступавшего со всех сторон мрака свинорыл поёжился. Если бы не яркий светильник в руках впереди идущего крупного следопыта, Завс в жизни не зашёл бы в мёрзлую темноту пещеры.
Сиреневые глаза Алираи светились в полумраке и переливались магической силой. Множество порезов и синяков покрывали её тело, едва скрытое обрывками обледеневшей ткани. Спутанная грива чёрных покрытых инеем волос спадала на плечи.
Внимательный взгляд ведьмы пугал. Завс не торопился подойти к ней ближе, зная о смертоносности зубов и когтей хищницы. Вдруг бросится? Ей убивать не впервой. Пополнять её личное кладбище своим трупом он не торопился.
— Всё кончено, — произнёс Завс, оставаясь на безопасном расстоянии.
Алирая зашипела, обнажая в оскале окровавленные острые зубы. Свинорыл отступил и взвизгнул, чем вызвал нервный смех среди загонщиков. Но он быстро взял себя в руки и сказал:
— Сегодня ты умрёшь, ведьма, не хочешь сказать что-нибудь напоследок?
— За меня расплата будет страшной, — прошептала Алирая.
— Наш повелитель не боится твоей мести, ведьма!
— А ты боишься? — она рассмеялась так, как смеялись сумасшедшие.
Тело пленницы покрылось сиреневыми письменами, а лицо Завса перекосило ужасом. Предупреждение короля сбывалось…
— Фанатичное чудовище! — прохрипел свинорыл.
— И что теперь будешь делать, питомец Конрака? — поинтересовалась Алирая, отсмеявшись.
— Ты думаешь, твоя преданность будет вознаграждена⁈
— А твоя, раб? На какой крюк повесят твою голову?
— Заткнись! — побагровевший Завс врезал по лицу пленницы древком посоха и отбежал, задрожав не то от холода, не то от страха.
Алирая слизнула кровь с губы.
— Я знаю, как с тобой поступить! — плюясь, кричал Завс. — Ты будешь сидеть здесь, запертая и покинутая всеми! Ты никогда не сможешь выйти из магической тюрьмы! Никто не поможет тебе! Наш повелитель предвидел твоё безумие, в безумии ты и проведёшь отпущенный тебе срок!
Он победоносно продемонстрировал пленнице круглую печать с изображением чёрной птицы.
— Сколько пафоса в голосе… Долго репетировал речь? — слабо засмеялась Алирая.
— Никто не сможет тебя освободить! — продолжал Завс, крепко сжимая распахнутые крылья птицы. — Доброй ночи… госпожа!
— Я приду к тебе во сне, За-авс, — ядовито улыбнулась ведьма.
Едва печать заработала, пространство пещеры погрузилось во тьму и только сиреневые глаза Алираи светились в темноте, но и они гасли под действием магии.
Вожак загонщиков зажег фонарь и осветил им застывшую фигуру. Завс с осторожностью стукнул её по плечу древком посоха, следом раздался металлический звук.
— Взорвите пещеру и похороните её здесь, — облегченно сглотнул Завс.
Он надеялся, что ведьма похоронена в ледяной могиле навсегда…
* * *
Размараль, неделю спустя
Когда открылся портал-зеркало, монарх сидел перед камином и смотрел на огонь. Тёплый свет пламени нисколько не придавал живости его мертвецки бледному лицу с острыми скулами и подбородком. Если бы не слабое дыхание, то можно было бы подумать, что он умер.
Визитер принёс с собой поток холодного воздуха и призрак надвигающейся простуды.
— Как поживает моя невестка, Завс? — лениво поинтересовался король, поворачиваясь к подчиненному.
— Отлично, просто отлично, — ответил Завс, избегая смотреть в бархатно-чёрные глаза повелителя.
— Печать сломал?
— Да, господин. Всё, как вы велели.
— Мэрг, забери.
Завс вздрогнул, когда одна из теней ожила. Осколки печати исчезли из рук, оставив ощущение ледяного прикосновения смерти…
— Ты молодец, Завс, и будешь вознагражден за службу, — глумливо произнёс монарх. — Я скоро… впрочем, это неважно. Слушайся во всём Мэрга — он изложит тебе мою волю… я… устал…
Последнее слово прозвучало совсем тихо и не похоже на короля, но осторожный свинорыл не рискнул интересоваться его самочувствием. Голова дороже.
— Мой повелитель, — промямлил Завс, — я вынужден побеспокоить вас ещё раз, ведь наёмники ждут оплаты в королевском саду.
— Да? Она их не всех убила? — удивился монарх. — Потеряла хватку, ведьма, потеряла. Мэрг, выпусти псов.
— Мальчишку заденут, — прошелестел неприятный булькающий голос. — Вы хотели оставить его в живых, повелитель.
— Мальчишка? — сонно уточнил король. — Ах, да, мой младшенький… тогда ты знаешь, что делать…
Завс медленно отступал к двери. В момент отступления мимо него пронеслась тень. Следом раздались предсмертные крики наёмников.
Судорожно сжимая древко посоха, Завс сполз спиной по стенке. Его поросячье лицо с посиневшими губами приобрело меловую бледность.
— Я… никому не скажу… господин… клянусь, никто не узнает… я буду молчать… господин…
— Подойди.
Не поднимая взгляда, дабы не увидеть в чёрных глазах смертный приговор, Завс на ватных конечностях подполз к коленям монарха.
— Встань.
Завс встал, опираясь на посох. Следом поднялся повелитель.
— Когда наступит час, ты пробудишь меня.
Завс нахмурился:
— Но… как я пойму, что наступил нужный час? И… отчего я должен вас пробудить, господин?
— Мэрг расскажет. Ты же хотел вечной жизни? — оскалился подобием улыбки король. — Вот она: твоя награда.
Он взял один из осколков печати и запустил руку в грудную клетку слуги, словно в тесто. Выпучивший глаза Завс лишился чувств до того, как монарх закончил экзекуцию. Краем потухающего сознания он слышал его жуткий смех:
— Наслаждайся бессмертием…
Глава 1
Пять лет назад. Закрытый мир
«Мне надоело скрываться» — зажглась мысль и сразу погасла, погребенная под множеством воспоминаний. Для памяти Олега не имело значения время. Не было границ. Только пожелать, и можно вернуться в счастливое и беззаботное прошлое — в детство.
В то время утреннее солнце едва вышло из-за горизонта и медленно подбиралось к верхушкам двухскатных крыш деревенских домов. Траву украшали скромницы ромашки, пушистые одуванчики и дерзкие васильки. Носились по воздуху лохматые деловитые шмели. Лениво вытряхивала блох из шерсти Гайка. Горланил старый петух — прадедушка Аркадий велел ему заткнуться и пригрозил сварить в супе, попутно наступил на хвост многострадальной кошке Ляльке.
— Ненавижу рыбалку, — голос дяди Евгения прозвучал, словно он стоял рядом и говорил прямо в ухо. Худой, длинный, напоминавший задиристого воробья, потерявшего в многочисленных драках все перья, кроме хохолка.
— Ты только дедушке этого не скажи! — хмуро потребовала Яна, застегивая двухлетнему Олегу рубашку. — Сынок, пожалуйста, не вертись! Дай маме тебя одеть!
Мама… она пахла кроликом, которого тискала минут десять назад, думая, что её никто не видел и не мог обвинить в несерьезности. Но запах не скроешь — он остался на её белоснежном платье в чёрный горошек и щекотал нос аппетитным ароматом.
— Ты ему руки
