увидав ее,
Я должен был сюда явиться неизбежно,
Вновь увидав ее.
«Явиться в те места, где оба наши сада…»
Явиться в те места, где оба наши сада
Один с другим слились, как с нею красота,
И между ними ввысь воздушно поднята
Была волнистая дощатая ограда;
И где была она прозрачна и чиста,
Где былью облеклась волшебная баллада, –
Явиться в те места,
Где в каждый миг влилась небесная услада.
«Теперь уже весна. С берез, дубов и елок…»
Теперь уже весна. С берез, дубов и елок
Давно фата зимы на землю сметена;
Пусть на земле слепит покрова белизна –
Под ним, истонченным, отчетливо слышна
Гульливая струя, она буравит полог,
А солнце сверху жжет, а день так дивно долог…
Теперь уже весна,
Сосна и кипарис льют аромат с иголок.
«Недвижимо стою я долго пред решеткой…»
Недви́жимо стою я долго пред решеткой,
Воспоминаний рой творит мечту мою;
То в ветре аромат ее волос я пью,
То в ветках лик ее рисуется мне чёткий.
То слухом уловив журчащую струю,
Я грежу, что ручей звучит ее походкой.
Недви́жимо стою,
Не чуя времени, сияющий и кроткий.
«Вернутся ли они, – дни Августа, не Мая…»
Вернутся ли они, – дни Августа, не Мая, –
Когда – она и я – бродили мы одни,
То молча, то в речах всю душу изливая;
Когда зажглися нам бессмертные огни,
И воплотилась в нас вся Тайна мировая? –
О, эти вечера! О, сказочные дни!
Вернутся ли, вернутся ли они,
Дни несказанного исполненные рая, –
Вернутся ли они?..
Два отрывка
I. (В саду)
Четыре месяца назад
Здесь были ты и я,
Исполнив каждый шаг и взгляд
Блаженством бытия;
Я говорил: «Тебе я брат,
И ты – сестра моя».
День тот был праздником у всех:
И травы, и цветы
Околдовал твой светлый смех
И хвои, и листы
С игрою солнечных утех
Заворожила ты.
Любовно сон земной храня,
Мы не стремились ввысь.
К земле таинственно маня
Сосна с сосной сплелись.
И – что же? все же в блеске дня
Мы с неземным слились.
Раздвинув полог голубой,
Свободны стали мы;
С царевной князь, и раб – с рабой,
Мы вышли из тюрьмы;
Со стражей был недолог бой –
И взорваны холмы.
Когда прозрачных капель звон
Нам пал, струясь, в лицо, –
Нас не заставил, помнишь, он,
Спасаться под крыльцо.
Был мир – наш храм; земля – амвон;
И радуга – кольцо.
Весной по роще, взгляд во взгляд,
Бродил с тобою я;
Надела свадебный наряд
Природа, рай тая;
И выси пели: «Он – твой брат!» –
Тебе, сестра моя.
II. (На выставке)
Когда, из города гонимы,
Свой путь направили одни мы
В обетованные края, –
В нас были так неуловимы
И зов, и пламя бытия;
Мы были точно херувимы
В раю безгрешном – ты и я.
Но перед тем, по бездорожью,
Цветочной выхоленной ложью.
С тобой упились мы полно:
То не был луг с волнистой дрожью,
То не был миг, где все – одно,
И те часы нам волю Божью
Исполнить было не дано.
Тогда, роднясь с семьею лилий,
Мы не без тягостных усилий
Вдыхали пряный аромат;
Тогда предчувствия томили,
И в бое сердца бил набат,
И звуки чуждые рябили
Сквозь музыкальный водопад.
В цветах заслышали мы вместе
Змеиный шип ползучей мести
За оскорбленные мечты,
За то, что ими крыл невесте
Жених провалы пустоты;
За то, что воздух нес им вести,
Что в нем отрава жгучей лести,
И в ней мы никнем – я и ты.
Ямбы
Я посетил страну святую. –
Как дорог мне здесь каждый куст!
Не всем ловлю, люблю, ревнуя,
След поцелуя
Ее кристально-чистых уст.
И весь я твой, земля родная.
Тебе одной мои мечты.
И мне чужда крася иная: –
Селенья рая
Прекрасны не были как ты.
И вижу я, восторжен, светел,
Что он – Властитель, он – Господь.
Из всех земель – тебя приветил,
Своими знаками отметил,
Тобой свою соделал Плоть.
И чую: в творческом подъеме
Предсозерцая бытие,
Он восхотел в воздушном доме,
Троих нас слить в единой дреме:
Тебя, земля; меня; ее.
Май 1904
Кошмар
И только он стоял перед тобою,
Когда ты мне в тот вечер открывалась;
Конечно, я вполне владел собою,
Хотя на части сердце разрывалось.
Я говорил!.: «О, да! Он маг и властный,
И ты напрасно мыслишь, что изгнала
Его из сердца»… Речь, мольбою страстной,
Звуча, меня всего изобличала.
Мы разошлись. Был черен ночи полог.
Я проскользнул к себе неслышной тенью.
И лег. И спал. И был мой сонь так долог,
И все одно, давящее виденье.
В моих ушах твои стояли речи,
И видел я тебя одну сначала.
Но близость новой, неизбежной встречи
Внутри меня смущенье предвещало.
Да, вот и он. Ни ужаса, ни мысли.
Вдвоем в
