class="p1">Взывая к приключению сознания и к радости,
И, покорив разочарованную душу самой Природы,
Принудило добиться вновь согласья осязать и видеть.
70. В беззвучной Пустоте была посеяна надежда
И чувство рождено в глубинах темноты,
И в сердце Времени затрепетала память,
Как если б душу, что давно мертва, подвигли к жизни:
Но то забвение, которое приходит вслед падению,
75. Покрыло пятнами исписанные сплошь таблички прошлого,
И нужно было всё разрушенное воссоздать,
И скрупулезно проработать старый опыт ещё раз.
Всё можно сделать, если есть прикосновенье бога.
Надежда проскользнула там, где не осмеливалась быть,
80. Среди покинутого безразличья Ночи.
И как просящий милостыню во враждебном мире,
Осиротелый, изгнанный отыскивать пристанище,
С изяществом рисковым, инстинктивным,
Как странствующее чудо без собственного места жизни,
85. В укромный закоулок неба пришел
Неясный зов неспешного чудесного движенья.
Настойчивая дрожь творящего прикосновенья
Уговорила темное, инертное спокойствие,
И красота, и чудо разбередили божьи небеса.
90. Блуждающая длань неяркого чарующего света,
Что озарила блеклый край мгновенья,
Пометила там раму золотую с мерцающим на ней шарниром
На приоткрытых на границе тайны вратах мечтаний.
Один сверкающий просвет, раскрывший спрятанную суть,
95. Заставил различить завуалированную необъятность мира.
Тьма пала, соскользнув, словно покров, спадающий
С лежащего под нею тела бога.
Затем сквозь бледный крошечный разрыв, казавшийся сначала
Едва достаточным для струйки крохотной, от солнц идущей,
100. Излилось откровение и пламя.
Короткий вечный знак вновь свыше проявился.
Чарующая сила из миров недостижимых,
Послание бессмертного неведомого Света,
Радужное, с сияньем лучезарным невидимого Бога,
105. Пылающее на трепетной границе этого творенья, -
Рассвет создал свеченье изумительных оттенков,
Посеяв семена великолепья в те часы.
И воссияло божество – мгновенья посетитель.
На тонком крае жизни Видение на миг остановилось,
110. И наклонилось, над изогнутым дугою и погружённым в думы лбом земли.
Передавая сложную для понимания красоту
Мистического ощущения иероглифами цвета,
Оно писало строки знаменательного мифа,
Рассказывая о величии рассветов духа
115. Сверкавшими знаменьями, начертанными в небе в качестве листа.
Почти тогда и появилось откровение,
Откуда наши мысли и надежды вспышками сигнальными нисходят;
Великолепье одинокое незримой цели
Было почти наброшено на темень Пустоты.
120. Свободные Просторы опять нарушил звук шагов;
Безбрежья центр, Лик блаженного покоя
Бессмертные приподнял веки, которые распахивают небеса;
Вблизи них показался Образ некий из блаженств далеких.
Посланница от вечности к грядущим измененьям,
125. Богиня, обладающая бесконечным знанием, склонила голову над ширью,
Охватывающей звёзд маршруты, судьбою предопределённые,
И обнаружила пространства, пригодные для поступи своей.
Взглянув на солнце за своей спиною,
Она с вниманием огромным к работе вечной приступила.
130. Земля вплотную ощутила приход этой Богини:
Ухо Природы, пробудившись, услышало Её шаги,
И ширь земная к Ней обратила свой безграничный взгляд -
В глубинах запечатанных была посеяна Ее улыбка,
Которая вдохнула душу в безмолвие миров.
135. Всё стало неким посвященьем, ритуалом.
Вибрирующей связью меж небом и землей стал воздух,
Ширококрылый гимн священных струй его
Возник и опустился на алтарь холмов;
Ветви деревьев в молитве обратились к откровениям небес.
140. И здесь, где в полусне неведенье обходит бездны,
Которые лежат в немой груди двусмысленной земли,
Здесь, где никто не знает ничего на шаг вперед,
А Истина поставила свой трон на призрачном фундаменте сомнений,
На этом поле тяжкого труда мучительном и ненадёжном,
145. Простёртая под неким широчайшим непредвзятым взглядом,
Как беспристрастная свидетельница радостей людских и бед,
Земля в смирении несла дающий пробужденье свет.
И этот свет видения, пророчества,
Окутал чудесами формы самые обычные и не имеющие цели;
150. Затем божественное откровенье, истаяв в мире смертном,
Став лишним и умолкнув, отстранилось.
Не полностью исчезло горячее стремление,
Святое преклонение перед Присутствием и Силой
И ясное предвиденье чудесного грядущего рождения –
155. Такое совершенное не может быть у смертью ограниченных сердец.
Совсем недолго свет бога может в этом мире пребывать:
И, озаряющая образ человека, красота души
Очерчивала страсть свою и таинство Материи личины
И рассыпала вечность в мгновеньях Времени.
160. И, вот, когда душа приблизилась к порогу своего рождения,
Который разделяет время смертных с Безвременьем,
А искра божества, утратившая в тайнике Материи
Свой блеск, исчезла в неосознающих планах,
Весь этот преходящий жар магического пламени
165. Тотчас растаял в атмосфере, привыкшей к свету.
Послание иссякло, и посланник убыл.
Тот одинокий Зов, та необщительная Сила -
Назад Она убрала в некий дальний тайный мир
Небесного луча цветное чудо:
170. Богиня отвела свой взгляд от мира смертных.
Богатство красоты, естественное для богов,
Едва ли сможет утвердиться в глазах того, чей век недолог;
Таинственное слишком для космических владений
Божественное тело Славы было удалено с небес:
175. Диковина и чудо – Она покинула сей мир.
И день земной обычным светом озарился.
Истаял перерыв, работа утомительная снова закипела,
И шум быстротекущей Жизни
От поисков Её слепых пошел кругами.
180. Все обратились вновь к своим делам обыденным и неизменным;
Весь мир живой на всей земле повиновался, как и прежде,
Всем импульсам непредсказуемых мгновений.
И главным здесь, с изменчивым умом своим,
Единственным, кто смотрит пристально в сокрытый лик грядущего,
185. Стал человек, взваливший ношу судьбы такой себе на плечи.
Вот, и Савитри пробудилась средь тех людей,
Которые примкнуть спешили к чудесной песне Глашатая небес
И, соблазнившись красотою видимых путей,
Излили громко свою долю недолговечного восторга.
190. Сродни той вечности, откуда вышла, -
Она участия не принимала в восторгах этих;
Не отзывался Гость внутри нее, обретший тело -
Могущественный странник в мире этом молчал.
Зов этот, что пробуждает в человеке скачки воображенья
195. И страстный переменчивый мотив погони,
Иллюзию желания, окрашенную дрожью,
Явился в её сердце чуждой сладкозвучной нотой.
Не для Савитри было послание Времени в мгновеньях света.
Внутри нее было страдание богов,
200. На время в нашу человеческую форму заключенных,
Бессмертье, побежденное материальной смертью.
Однажды ей уже принадлежал восторг Природы обширней этого,
Но не смогла она его оставить в этой хрупкой земной основе
Или надолго сохранить в себе его небесно-золотистый цвет.
205. Движение малое внутри глубокой бездны Времени
И хрупкую ничтожность жизни, что отрицает Силу,
И широту осознающую и гордую вместе с блаженством
Она в отлитый образ человека привнесла с собой,
Добавила восторг невозмутимый, что соединяет душу одного со всеми,
210. Прибавила ключ к пламенным дверям блаженства.
Земли крупица, которая нуждается в живице слез и радости,
Отвергла благо вечного восторга:
Она отдала тот самый страстоцвет любви,
Что был вручен ей – безграничья дочери.
