Шри Ауробиндо
Савитри
Предисловие
Перед тобой, читатель, поэма, проливающая свет на истинное предназначение Человека. Автор её – великий индийский мудрец, философ, йогин Ауробиндо Гхош, которого позднее стали называть Шри Ауробиндо.
«Савитри» начиналась как повествовательная поэма умеренной длинны, содержание которой основывалось на легенде, рассказанной в «Махабхарате». Постепенно насыщая содержание поэмы своим собственным духовным видением, Шри Ауробиндо превращает «Савитри» в масштабное эпическое произведение. Он поясняет: «Я использовал поэму как средство для духовного восхождения: начинал её писать, находясь на определенном ментальном уровне, а когда достигал более высокого уровня, то переписывал её… Фактически, я считал «Савитри» не завершенной поэмой, но полем эксперимента, который позволяет увидеть, насколько далеко может продвинуться поэтическое творчество, основанное на меняющемся собственном йогическом сознании писателя…».
В общей сложности поэма состоит из 3 частей, 12 книг и 49 песен. Главы поэмы Шри Ауробиндо обозначил на английском, как «Canto», поэтому в дальнейшем в переводе на русский мы будем называть их «Песнями».
«Савитри» приобрела нынешний образ, пройдя через три главные фазы. До 1920 года Шри Ауробиндо создал несколько черновиков повествовательной поэмы, пересказывая изначальным образом историю Савитри и Сатьявана, описанную в «Махабхарате». Последняя версия состояла по плану из восьми книг в двух частях, причем книги не были разделены на отдельные песни. В 1930 году Шри Ауробиндо преобразовал повествовательную поэму в эпическую. Долгое время он концентрировался на описании Йоги Ашвапати, предваряющей рождение Савитри. К 1945 году он создал новую первую часть, содержащую 3 книги и множество стихотворных песней. В третьей фазе, помимо переделки для публикации первой части, Шри Ауробиндо переработал и расширил большинство книг, написанных в первый период. Он добавил книгу о Йоге Савитри и завершил части вторую и третью. Таким образом, процесс написания поэмы продолжался до 1950 года, то есть вплоть до смерти Шри Ауробиндо. Изначально поэма была достаточно короткой и не требовала разделения её на книги и песни. Разделы были отделены друг от друга только пустой строкой. В дальнейшем поэма пересоздавалась несколько раз. Некоторые книги были переработаны неоднократно. К другим Шри Ауробиндо едва прикасался. В окончательном варианте «Савитри» содержит 23837 строк.
Следует добавить, что для понимания поэмы необходимо располагать знаниями и терминологией, характерными для восточной литературы. Чтобы облегчить это понимание, перевод поэмы снабжен сносками с примечаниями переводчика, раскрывающими смысл некоторых пассажей и слов, присутствующих в поэме.
Отдельно нужно остановиться на имени одного из главных персонажей поэмы – на имени Ашвапати. Имя Ашвапати (в поэме это человеческий отец Савитри) переводится как Господь или Бог Лошади, Бог Тапасьи – концентрированной энергии духовного стремления, помогающей нам подняться из смертного состояния к бессмертным планам. Мы знаем, что в Ведах образ Лошади символизирует энергию. У всех нас есть Лошадь внутри нас, и обычно мы не контролируем её полностью. Ашвапати – бог, мастер своих энергий, и он может направлять их на осуществление своих целей и стремлений совершенным образом. В беседах с учениками Шри Ауробиндо говорил: «Ашвапати, отец Савитри – это Бог Энергий… Ашвапати – Йогин, который ищет средства, чтобы вывести мир из неведения».
Многие считают, что Йога Ашвапати, о которой рассказывается в первой части поэмы, это духовная автобиография самого Шри Ауробиндо, которого идентифицируют с царем Ашвапати. Делать такое сравнение слишком буквально не следует. Ашвапати – аспект Шри Ауробиндо, а эта поэма является продуктом его сознания, основанном не на воображении, а на духовном опыте, и очень многое из того, что касается Ашвапати в поэме, хорошо соотносится с тем, что открыл Шри Ауробиндо в своей собственной йоге.
Савитри
Часть 1
Книга первая
КНИГА НАЧАЛ
Песнь первая
РАССВЕТА ЗНАК
Был час до пробуждения Богов.
Путь преграждая божьему Явлению,
Гигантский дух вселенской Ночи лежал
С предчувствиями мрачными в Её темном храме вечности,
5. Недвижно распростершись на краю Безмолвья, в полном одиночестве.
Была почти неразличима, непроницаема, темна
Пучина Бесконечности бесплотной
В тех мрачных знаках, что ощущала Ночь незрячая;
Бездонное Ничто заполонило мир.
10. Очнувшаяся сила падшей, но безграничной сущности1,
Что пробудилась меж первым и последним Небытием,
Взывая к сумрачному лону, из которого пришла,
От таинства непостижимого рождения
И медленного умирания отвернулась
15. И страстно захотела достигнуть завершения в пустом Ничто.
Там, в темноте начала всех начал,
Немая видимость Непознаваемого, лишенная особенностей полностью,
Извечно повторяющая несознательное действо
И вечно продлевающая слепую волю,
20. Баюкала вселенскую дремоту невежественной Силы,
Чей сон, направленный на созиданье, зажигает солнца
И жизни наши в сомнамбулическом кружении несёт.
Наперекор гигантскому, пустому трансу этого Пространства,
Его оцепененью, хаосу без мысли и без жизни,
25. Как тень, кружащая в бездушной Пустоте,
Отброшенная вновь в бездумные виденья,
Земля вращалась в одиночестве, покинутой в пустынных безднах,
Забыв свой дух, свою судьбу забыв.
Бесстрастны были небеса, безлики, тихи и пустынны.
30. Затем в непостижимой темноте зашевелилось что-то;
Движенье смутное, невероятная Идея,
Настойчивое нечто, безо всякой цели, неудовлетворенное,
Желающее быть, но как того достичь не знающее вовсе,
Дразнило Несознанье, чтобы осознать Неведение.
35. Та судорога, что пришла, оставила дрожащий след
И место предоставила неутоленному и старому желанию,
Чтобы оно смогло в тиши безлунного подвала подсознания
Взглянуть наверх и свет искать, отсутствующий там,
Закрытые глаза пропавшей памяти напрячь пытаясь,
40. Как тот, кто ищет «я» свое былое,
Но лишь встречает одни останки своего желания.
И было это так, как если б в глубине Ничто,
В самом ядре его предельного распада,
Скрывалась некая себя непомнящая сущность;
45. Живой она осталась в убитом и погребенном прошлом,
Приговоренной, чтоб восстановить усилие и боль,
Ожив в еще одной вселенной несбывшихся надежд.
Сознание без формы возжелало света,
А провидение пустое стремилось к отдаленным изменениям.
50. Как будто детский пальчик, коснувшийся щеки,
Напомнил о постоянной потребности в еде
Вселенской Матери, внимание к ребенку потерявшей;
Простор угрюмый охватило страстное желание младенца.
Вот, незаметно где-то была пробита брешь:
55. Трепещущая линия одна, большая,
Как смутная улыбка, влекущая заброшенное сердце,
Тревожила далекий край туманного сна жизни.
С другого края беспредельности прибыв,
Глаз божества проглядывал из тех немых глубин;
60. Посланником от солнца, казался он
Средь плотного вселенского покоя,
Скучающего мира и оцепенения застоя;
Пришел искать он дух покинутый и одинокий,
Упавший слишком низко, чтобы вспомнить забытое блаженство.
65. И вклиниваясь в космос, лишенный разума,
Его послание проползло сквозь тишь глухую,
