такое только снилось. А тут ля, Аполлон. Красота. Я старалась не причмокивать от обиды, но завистливый скулеж все равно вырвался.
Блондинчик переродился на славу. Под ярким солнцем его волосы так блестели, что с трудом верилось глазам, того и гляди крылья вырастут. Ангелочек переросток. Мордочка точеная, скулы и подбородок как из рекламы геля для бритья. Только до наивности приятное лицо несколько контрастировало с габаритами: получался эдакий ленд крузер с фарами от жука. Но это ничего. Сдуется.
Мужик замер и нахохлился, когда наконец-то вспомнил, что он тут, вообще-то, не один.
— Так мило смущается, — шепнула Даф настолько тихо, чтоб он обязательно услышал, а потом не сдержалась и громко заржала. — Ты расслабься, сладкий, это тебе не Барлиона! Фэнтезня, классика, как она есть. Интерфейса у нас тут не завезли, ибо с ним Фродо было бы слишком просто, так что ты вон, видишь, — ткнула Даф носом на корзинки, — хватай и пошли. Гайды будем по дороге излагать.
Парень сделал шаг назад и оценил нас уже трезвым взглядом. Надо отдать должное, соображал он достаточно быстро, услужливую мордашку смыло мгновенно, спина ссутулилась, а руки уперлись в бока. Теперь для него мы выглядели как две замарашки на паперти, че перед нами красоваться. Действительно.
— Фу ты блин, — имитировал он плевок. — Шутницы! Так вы тоже того?! — радостно завопил он.
— Кого?
— Ну, умерли, — промямлил парень. — Или че?..
— Через плечо! — смеясь отвечала ему рыжая. — Ты мне лучше вон че скажи: лигу чемпионов кто взял?
Теперь он пытается сообразить, какую такую лигу: драконьи скачки, некромантские игры или все же футбол. Помнится, один после подобных разговоров попытался разбудить себя о стену с разбегу. Этот вроде ничего, держится.
— Так… Б-Барса.
— Во-о дела. Слыхала? Палькина ставка на Мадрид опять не зашла. Сама расскажешь или мне доверишь? — ехидно подмигнула мне Дафья.
Я обиженно фыркнула и отвернулась. Ещё бы оглохнуть по-хорошему, и вообще сказка будет. Теперь надо побыстрее сматываться. Пока тропа вилась вдоль утеса, подозрений мое бегство вызвать не должно, там и одному не развернешься, дальше переправа, а потом полчаса пытки.
Королевский обед накрылся золотым тазом, — встреча на Эльбе состоялась. Сейчас они закончат с приветствиями, парень наконец-то придет в себя и прекратит счастливо хихикать, и начнется допрос, принимать участие в котором я не собиралась. Вытерпеть бы переход просеки, где отвертеться не получится, и спасена. Если из-за этого придурка у меня еще клок волос выпадет, я его найду, и сбрею к едрени фени все эти позолоченные патлы!
— Даф, я вперед пошла, — вклинилась я в бурное обсуждение новостей политики и не дожидаясь ответа нырнула в колючие заросли.
— В смысле кто? Васянин. Кто? А этот, так тож месяц назад в тюрягу отправили. Там же че было…
Оглохнуть. Оглохнуть. Оглохнуть.
— Эй! Ты нас-то подожди!! — заорала мне рыжая в спину.
Я даже не обернулась. Одна забитая корзина проблем почти не доставляла, так что быстрыми перебежками по острым камням я рванула в сторону переправы. Эти два камаза, один из которых груженый, крехча тащились за мной, но здесь шум воды уже заглушал вредный для моего здоровья треп, так что можно было выдохнуть и замедлиться.
Благо, рыжей мозгов не хватало, чтобы соотнести мое бегство с чем-нибудь кроме стеснения, врожденной нелюдимости и прочим социофобным бредом. Не зря же я только с ней дружбу вожу! С главной сплетницей в замке, которую все ненавидят за глаза и облизывают в лицо. Благодаря ей репутация у меня была, что надо. Недалекая оборванка на побегушках, — легенда, над которой я трудилась изо дня в день вот уже года три.
Этой палку только кинь, пока в щепки не сгрызет, не оближется: уже на следующий день весь персонал был в курсе, кто это там в конюшне с Палем закрылся, и чем они там занимались. Я потрепала себя по голове. От воспоминаний аж глаз задергался. Надо было еще бутылку влить, чтоб ни одной картинки с того дня в память не въелось. Зато теперь, — лепота. Девка вжилась, смирилась и на ваших принцев, гори они синим пламенем, не претендует. Даже жить как-то легче стало. Надо бы конюху хоть подмигнуть в благодарность, не зря ж он меня «поматросил и бросил». То-то концерт был!
Шум воды усилился. Я спустилась с тропы и уперлась в бревна, которые сваленные через бурную реку больше напоминали бобровую плотину, чем мост. Позади слышались громкий хохот и хруст.
Я перехватила корзину поудобнее и установила ее на голову.
— Эй! Ой умора, я не могу, ты слыхала?! — заорала мне Даф. — Оказывается…
Оглохнуть. Ля-ля-ля. Я ничего не слышу. Не-слы-шу ни-че-го.
Ледяная вода окропила лицо. Я запрыгнула на влажные бревна и тут же отлетела обратно на берег.
— Корзинку давай, убьесся еще, Аленка, — спокойно сказал удерживающий меня на весу переросток, тряхнув своей белобрысиной.
Я стиснула зубы покрепче и разжала руки. Терпи, Эй. Терпи! Щас с него вся эта пофосня и без твоего участия лавиной сойдет. Блеск в глазах уже стих. Пусть пока поиграется в супермена. Дамский угодник. Знал был он, сколько таких через Даф прошло, спасался бы бегством.
Парень, закинув на плечи все четыре корзинки, ступил на переправу. Бревна жалобно застонали, но он на их хрупкость даже внимания не обратил, продолжая мелить какую-то фигню про Теслу нового поколения. Где-то мы это уже слышали… Никак на прошлой неделе тот дерганый придурок, свято верующий в истинность своего нового предназначения, что-то подобное рассказывал.
Нога носильщика соскользнула, я со звонким шлепком захлопнула себе рот рукой, чтоб от радости вдруг не завопить, но он с четкостью опытного канатоходца развернулся на одной ноге и попер вперед спиной. Откуда только ловкость пантеры у этого слона?!
— Спокуха! — расплылся он в улыбке, глядя на меня.
— Эй, — усмехнулась повариха. — А ты че так перепугалась. Понравился?..
— Нет.
Да плевать мне на него с большой колокольни! Придурок!
— А мне кажется, да… — томно протянула повариха мне на ухо.
Отлично. Плюс новая сплетня в мою коллекцию. Так держать.
Мы шустро перебрались на другой берег, где впереди до самой дороги тянулась ровная просека. Я пристроилась позади внушительной парочки и читала про себя стихи, выла песни, в общем, дела все, только бы не слушать последнюю сводку новостей дежурной части, и спустя минут десять ходу радости в жизни поприбавилось.
Сколько с собой не сражайся, а не злорадствовать не получалось.
Я сунула колосик в рот и с интересом уставилась, начиная мысленный отсчет. Блондинчик таял. Пока он еще не заметил, но бицуха
