один кривую балку поставил, да чем бы ее, кривую-то, сразу выбросить, он давай ее тесать да подтесывать, пока она не…
А н н а (подняла глаза). Ну, ну?
Д я д я В и л л е м (возбужденно). Если ты с этим бугаем Лемкулем из-за трактора заигрывать станешь, смотри, от него дешево не отделаешься. Дай ему палец — всю руку утянет… А там и всю бабу на забаву!
А н н а (наблюдая за ним). Нужда заставит, черт перекрестится… С голодухи корова забор глодает.
Д я д я В и л л е м (подошел к ней). Ты себя к корове не равняй, Анна! Когда гляну я на тебя… Эх, кабы мне опять двадцать лет! Ты бы на меня не пожаловалась, так его по шляпке! На-ка, пощупай-ка. (Кладет ее руку на свои мускулы.) На кисель не похоже, верно? А эта бочка пивная, Лемкуль этот, пиявка проклятая, он у нас у всех вот где сидит…
А н н а (с хитрецой). Ты уж слишком-то его не черни!
Д я д я В и л л е м. Выходит, он и тебя оплел? То-то они все и молчат, какое у него от трактора зерно сгорело! В зерне-то в том — хлеба ни зерна!
А н н а. Похоже на то, дядя Виллем, ты сам сегодня с бочкой беседовал?
Д я д я В и л л е м (с жаром). Ты дяде Виллему не веришь? Спроси Карла Уккера! Лемкуль на той неделе ночью рожь прямо в поле обмолотил, солому всю пожег, а зерно прибрал. А потом и говорит, что рожь от искры сгорела, вот, мол, он и не может поставку сдать!
А н н а. Что же ты до сих пор ни гугу об этом?
Д я д я В и л л е м. Да я сам об этом только краем уха слышал.
А н н а. А народ что молчит?
Д я д я В и л л е м. Да ведь они все у этого мироеда в долгу, он их в кулак зажал (понизив голос), ты бы заглянула к нему в ригу, там, говорят, второй трактор стоит, незарегистрированный, его солдаты бросили, а он (с выразительным жестом) и заприходовал.
А н н а. «Говорят», «говорят»! И ни у кого духу не хватило об этом прямо в глаза сказать! Герои! Пьют у него на даровщинку, а потом никак не рассчитаются!
Д я д я В и л л е м. Это у кого духу не хватает? Да я его самого — так его по шляпке — вместо вола в этот трактор запрягу: пускай из риги выволакивает! (Рассвирепев, кидается к выходу.)
А н н а. Постой! Пока шуму не подымай! Нам первым делом крышу на школу надо. Все силы на это! На тебя-то хоть можно надеяться, дядя Виллем?
Д я д я В и л л е м. Для тебя, Анка, хоть палец себе отрублю!
А н н а (смеясь). Ты его побереги!
Быстро входит Г а н с Р а п п, двадцатилетний тракторист — юнец, полный неподдельного энтузиазма.
Г а н с. Трактор в полном порядке, я там свечу сменил, теперь на нем хоть на Северный полюс поезжай!
А н н а. Золотой ты парень, Ганс!
Г а н с. Что возить — доски или черепицу?
Д я д я В и л л е м. Постой, а Лемкуль знает?
Г а н с. Я ему и не говорю, а то он меня опять за дровами пошлет.
Д я д я В и л л е м. Ты ведь как будто к нему нанимался?
Г а н с (с воодушевлением). Разве в этом сейчас дело, куда нанимался? Мы не для кого-то строим, а для всей деревни. «Это нам маяк будет», как Анна говорит. Да что ты, старый хрыч, в этом понимаешь?
Д я д я В и л л е м. У иного старого хрыча в голове начинки побольше, чем у такого сопляка!
Входит бывший бургомистр кулак Л е м к у л ь, пятидесятилетний астматический толстяк. Манера прикидываться невозмутимым.
Л е м к у л ь. Ага, слетелись мухи на мед? (Гансу.) Тебе что, Анна трактор тут налаживает?
Г а н с. Трактор в исправности.
Л е м к у л ь. Только искры от него, как от паровоза!
Г а н с. При мне ни разу не искрил.
Л е м к у л ь. Заткнись! Заржавел он весь до самого выхлопа! Я-то думал, тракторист из тебя путный выйдет! В армии служил, а с машиной обращаться не умеешь!
Г а н с. Я всего год и был на действительной, да и то в пехоте.
Л е м к у л ь. Оно и видно! Да, братцы, в мое время не так нам доставалось! Три года в кавалерии, и чтобы конь и сбруя всегда блестели, а то (показывая) хлесть-хлесть ремнем, да еще с пряжкой!
А н н а (деловито). Да ведь трактор опять пошел.
Л е м к у л ь. А я говорю, в ремонт его надо! (Гансу.) А ты все еще тут околачиваешься? Марш в мастерскую! Пятьдесят центнеров ржи у меня в трубу вылетело — до того ты машину загадил. Не знаю, чем поставку сдавать буду, тебя по-настоящему выгнать к дьяволу надо…
Г а н с (красный от гнева). Может, и мне словечко сказать?
Л е м к у л ь. Сейчас по морде получишь!
А н н а (спокойно). Только не здесь, Лемкуль!
Л е м к у л ь. Прямо срам с этой сволочью наезжей! Переселенцы!
Г а н с (подступая к нему). Кто это тут сволочь?
А н н а (становится между ними). Ступай к машине, Ганс, тебе скажут, что делать.
Г а н с выходит обозленный.
Ты в правление пришел, Лемкуль, — таким тоном дома разговаривай.
Л е м к у л ь. Ого! Этот сопляк мне рожь спалил, а я его еще… целовать должен?
Д я д я В и л л е м. Ты себя при бургомистре прилично вести должен.
Л е м к у л ь. Скажи пожалуйста! Не ты ли меня учить будешь?
Д я д я В и л л е м (наступая на Лемкуля). Очень может быть!
А н н а (удерживая его). Дядя Виллем, иди на стройку, а то как бы бабы там чего не напутали.
Д я д я В и л л е м (уходя, Лемкулю). Ты, кстати, подумай, рожь у тебя сгорела или одна солома?
Л е м к у л ь (краснеет). Слыхал я однажды, что у одного старого осла в башке солома загорелась — до того он на бабу распалился!
Д я д я В и л л е м. А я видал однажды, как борова холощеного — так его по шляпке — самого опалили!
А н н а (выпроваживая его). Доски пилить, слышал?
Д я д я В и л л е м уходит. Недолгое молчание.
Я бы на твоем месте, Лемкуль, не стала так горячиться; это тебе не на пользу.
Л е м к у л ь. Ты о чем это?
А н н а. Понимаешь, шеф-то мой бывший, там, в городе, тоже был мужчина плотный, вроде тебя, и у него точь-в-точь такие жилки на висках были…
Л е м к у л ь (отходит налево к зеркалу). Жилки на висках?
А н н а. И вот в один прекрасный день он тоже чего-то расстроился и вдруг как брякнется — и все!
Л е м к у л ь (испуганно). Помер?!
Анна кивает.
Удар? (Снова подходит к зеркалу, тише.) Жилки… Знаю я, в лечебнике написано: не пить, не курить, с бабами не играть… Того нельзя, этого… Нельзя да нельзя, сразу в гроб ложись…
А н н а. Да ты уж не преувеличивай.
Л е м к у л ь. Чего уж, видно, так оно и есть… Ну, ничего, я и к этому приготовился, можешь не сомневаться. (Жалобно.) Все на бедную мою головушку! Надеялся я, что сынок помощником выйдет — пшик вышел! (Смотрит на Анну; неожиданно.) Мне бы в дом
