Я чувствовала, что еще пара минут, и главной статьей нового номера газеты будет не интервью у известной певицы, а криминальная сводка о журналистке убившей осведомительницу в особо жестокой форме. Ручка моей чашки давно отломилась, когда, в попытке успокоиться, слишком сильно её сжала, и я держала емкость в руке будто пиалу, отвернув от девушки сторону без ручки. В голове проносились мысли о том, что я ещё считала, что мне повезло, когда на предложение выпить чаю и поболтать за обедом, девушка согласилась. Видимо слово «поболтать» было решающим фактором.
Возможно, Сьюзан рассказывала даже какие-то важные вещи, но мой мозг, кипящий от не перестающего щебетания девушки, уже давно перестал воспринимать действительность. Сдерживая свои эмоции, я так задумалась о том, куда девать тело несговорчивой, а точнее, очень говорливой служанки, что пропустила момент, когда она таки выпила оставшийся в кружке чай.
– Непривычный привкус. – Отвлекла моё внимание от собственной шеи горничная, и я с удивлением увидела, что снотворное было выпито. Сьюзан несколько раз моргнула, пытаясь сбросить туман с глаз, но трава в кружке была сильной, а потому, успев проговорить лишь начало фразы: – Что-то меня клонит в со…– девушка откинулась в кресле и захрапела. Бедная чашка выскользнула из ослабевших рук и рухнула на пол, где стук упавшего предмета заглушил многострадальный ковер.
Не теряя даром время, я подскочила и начала убирать в комнате следы моего здесь пребывания. Действие травяного сбора закончится, по моим расчётам, не раньше завтрашнего вечера, а потому, на добычу информации, у меня были всего сутки с небольшим запасом. Но думаю, мне хватит этого с лихвой.
Быстро переодевшись в подготовленное платье, я стала напротив кресла, где спала горничная, и активировала артефакт. Уже спустя сорок секунд, и то из которых половина времени потребовалась на то, чтобы учесть все веснушки, зеркало отражало вместо моего, совершено иное лицо, обладательница которого сейчас спала. Поморщившись от храпа, отметив для себя, что девушка даже во сне не может быть тихой, вышла из комнаты через тайный ход и выбралась за пределы гостиницы уже на соседней улице.
Не смотря на то, что на каждом доме аристократа стояли определители артефактов, фиксирующие посетителей при входе и выходе, так и иллюзии они снимали только так. Но того, что меня поймают, я не боялась. Дедушкин артефакт, передающийся у нас из поколения в поколение, работал исправно и без помех, не только воссоздавая полноценную иллюзию, не снимаемую известными мне заклинаниями, но и придавая или убавляя по необходимости мне объем и вес. Так мне не нужно было бояться, что когда я становилась размером с гиппопотама, и кто-то решал меня обнять или поднять, они были бы поражены несоответствию тактильных и визуальных ощущений.
Если бы об этом артефакте каким-то образом прознали спецслужбы во главе с тайной канцелярией или бандиты, пришлось бы не сладко. Меня разодрали бы на тысячу маленьких Иван, стремясь вызнать о тоненьком невзрачном браслете цвета слоновой кости, с вырезанными на деревянных пластинках символами, всё, что только можно, а потом с такой же щепетильностью уничтожили меня. Только вот поведать особо о родовом артефакте и том кто и когда его создал, я бы не сумела, ведь информации об этом не нашла не только в семье, но и в главном городском архиве, а уж его я знала назубок.
В отличие от достаточно большей части жителей Империи, магом я не была, хотя недовольные коллеги и герои моих статей иначе, чем ведьмой, меня не называли. Правда чаще всего ведьма и стерва – это были самые лестные высказывания в мою сторону. В общем, дара магии у меня нет, так же как и таланта к готовке зелий и эликсиров. Абсолютный ноль в магических искусствах, даже в чём-то со знаком минус. Но вот в травах я разбиралась также хорошо, как и мой умерший отец, работающий целителем, но не справившийся однажды с проклятием пациента, которое утащило и его на тот свет. В тот год почти всю столицу поразило проклятье передающееся, словно болезнь, от человека к человеку. Пока учённые из магических академий, расположенных на всей территории нашего немалого материка, искали способ остановить эту эпидемию, многие в столице уже были прокляты и, не дождавшись помощи, погибли.
Так и осталась я на попечении у дедушки, ведь мамы я никогда в глаза не видела, а если и видела, то совсем не помнила, как и отца. К тому же дед ни разу не отвечал на вопросы о ней, постоянно переводя тему или вовсе игнорируя прямые вопросы. Так что сказать: мертва она или жива – на данный момент я была не в состоянии.
Оставаться со мной дома или нанять няню дед не мог, а потому брал меня с собой на работу. Так что развлечение у меня было только одно – учиться читать и лазить по высоким стеллажам архива библиотеки, где работал дед. Именно там я узнала множество примочек, которыми сейчас и пользовалась в добыче информации.
Несмотря на тщательную подготовку, руки мои немного подрагивали, ведь в такое охраняемое место, как поместье герцога, я вламывалась впервые, и как отреагирует на мой артефакт его защита, мне пока было неизвестно. И пусть дед говорил, что артефакт может обмануть любую магию, на практике с таким уровнем мне сталкиваться ещё не приходилось. В основном я крутилась в кругах баронов, маркизов и графов, и герцога видела лишь мельком издалека. Высшая знать предпочитала развлекаться во дворце и в своих имениях, изредка посещая закрытые светские мероприятия, куда попасть журналистам было практически невозможно.
Чем ближе была дверь для слуг, ведущая на территорию поместья, тем больше меня бросало в дрожь. Что-то было не так, и я не могла понять, что именно. С виду всё казалось нормальным, и беспокоиться было не о чем, но внутри меня разгоралось беспокойство, которое я тщательно тушила. Зачастую я прислушивалась к своему чутью, не раз спасающему меня в передрягах, но на этот раз ставки были высоки. Да и сворачивать на середине пустой дороги, вызывая подозрения охраны, мне не хотелось.
Поразмыслив, я решила всё-таки войти в поместье, после чего сделав вид, что что-то забыла, сразу же выйти. Это было бы не настолько подозрительно, как мне кажется.
Использовав для входа специальную пластину, выдаваемую всем слугам герцога, которую я перед уходом забрала у Сьюзан, я вошла на территорию поместья. Молодой охранник на входе, одетый в серую форму, лишь бросили в мою сторону мельком взгляд, после чего вновь стал гипнотизировать взглядом стоящее невдалеке от входа дерево.
С улицы просматривался только верхний этаж поместья, наполовину скрывающийся за верхушками деревьев. Сейчас же, находясь здесь, я с интересом осматривалась, скрывая интерес за спокойным выражением лица – служанка, роль которой я сейчас играла, здесь служила уже несколько лет, и она точно не стала бы вести себя словно в музее.
Запоздало в голове появилась гениальная мысль, что сейчас я буквально хожу по лезвию даже не ножа, а иголки, ведь за проникновение на территорию герцога полагалась смертная казнь. Даже не каторга или тюрьма, а именно смерть. Слишком близко к правителю находился по статусу герцог.
Если за те статьи, что писались мной до этого, ещё можно было откупиться или отсидеть год-два в тюрьме, то это дело, уже вело на плаху.
