class="p1">– По всем правилам, ты должна была полюбить меня!
– Какие же у любви правила? – смеялась Бэлла. Она вообще тогда всё время смеялась.
«Ну, прямо, так уж и висит! Как это твоя жена терпит?».
«Если бы была, то пришлось бы терпеть».
«Ты в разводе? Дети?».
«Как-то не получилось, видать всё тебя ждал».
«Какой ты, однако, рыцарь без страха и упрёка, тоскующий по даме сердца!».
«Да, я такой».
Конечно, он шутит. Мало ли из-за чего у людей не складываются семья и дети. Это же ерунда какая-то. Они ведь даже ни разу не поцеловались!
«Расскажи, чем занимаешься».
«У меня свой бизнес, можешь погуглить. Двести человек на меня работают, а я сам себе хозяин, что хочу, то и делаю!».
«Молодец! Я так и думала, что ты чего-то добьёшься. Я закончила школу по бизнесу, работала в инвестиционном банке. Потом родила и превратилась в домохозяйку. Мою, готовлю, посещаю родительские собрания».
«Не могу представить тебя домохозяйкой. Когда-то ты не умела сварить яйцо».
«Мы все меняемся. Не всегда к лучшему».
«Я уверен, что у тебя всё такая же очаровательная улыбка!».
Комплимент пришёлся бальзамом на довольно засохшее за последние годы иго. Но надо было переходить к делу.
«Спасибо! Борька, а ты всё ещё общаешься с Сашкой? Как он?».
Можно ли почувствовать изменение настроения по сообщениям? Оказывается, можно. Следующее Борькино послание веяло холодом.
«А! Так вот зачем ты меня искала. Я-то думал, ты про меня вспомнила. Но явно незабываемый у нас – Сашка».
«Я вспомнила тебя. Просто Сашки на фото нет, вот я и подумала…».
«Не изворачивайся, я уже всё понял. Да, я с ним иногда переписываюсь. У него третья жена и дети. Ах, да, и он пьёт!»
«Ты можешь дать мне его e-mail?».
«Ты уверена, что хочешь? Не разочаруешься в своём принце на белом коне? Или, как ты его называла, в своём Д’Артаньяне?».
«Борька, пожалуйста, не надо. Я просто хочу списаться».
«У тебя всегда всё просто, как в моей квартире!».
«Прекрати! Не хочешь – не давай, я не собираюсь выслушивать твои подколы».
«На, мне-то что», – в сообщение был скопирован электронный адрес.
«Спасибо, Борь, не обижайся, я всегда рада с тобой поговорить».
«Да уж, конечно. Пока».
Последнее сообщение оставило неприятный осадок, но Бэлла была слишком взволнованна, чтобы долго об этом думать. У неё есть Сашкин адрес. Теперь надо только собрать всю свою смелость и написать
Глава 3
В этот вечер все уже спали, а Бэлла сидела в темноте с бокалом вина. Воспоминания, реальные или придуманные, разве теперь можно отличить, не давали покоя.
Тогда, много лет назад, она потеряла голову из-за Сашки. В нём не было ничего особенного. Совсем ничего, кроме насмешливой улыбки на по-детски пухлых губах, и искорок в чуть прищуренных золотисто-карих глазах, которые притягивали её как магнитом. Она думала о нём не переставая, везде, даже на лекциях, чуть не провалив сессию.
Сашка встречал её у института после занятий и они шли гулять – по Невскому, вдоль набережной Мойки, по Летнем Саду. Изредка останавливались, прижимались друг к другу и целовались, не замечая никого и ничего вокруг. В Летнем Саду было пусто, их окружали только заснеженные скамейки и забитые до весны в деревянные ящики статуи. Снег падал бесшумно мягкими крупными хлопьями.
– Сашка, у тебя шапка свалится!
– Да ну её, только мешает! – и меховая шапка полетела прочь, в снег.
– Дурак, ты простудишься! Надень шапку!
– Ни за что!
Снег запорашивал его взлохмаченные тёмно-русые волосы, а он целовал её, всё дольше и жарче, и так сладко, как никто потом не целовал. Он распахнул куртку, и Бэлла прижалась к его горящему телу, согреваясь его теплом.
В своей уютной гостиной, Бэлла сидела на диване подобрав под себя босые ноги, переживая этот давний вечер будто он случился вчера.
Ведь Сашка заболел после этого, простудился не на шутку, и они не встречались целую неделю. Зато висели на телефоне часами. Один на всю квартиру телефон стоял в коридоре. Бэлла как могла плотнее прикрывала дверь, чтобы родители, смотревшие телевизор в соседней комнате, не слышали разговора. О чём можно болтать часами? Говорила, в основном, она, а Сашка терпеливо слушал и иногда вставлял замечания, всегда к месту.
Потом он поправился, и они опять целовались по тёплым парадным. На кино и на кафе не было денег. Но разве это важно? Их ласки становились всё нежнее и откровеннее: его расстёгнутая рубашка; прикосновения прохладных шершавых, но не грубых, пальцев к её груди под лифчиком. У Бэллы мутилось в голове, не хватало воздуха, дыхание становилось частым и прерывистым.
Иногда шли гулять втроём с Борькой. Они с Сашкой шли в обнимку, а Борька, высокий и тонкий, как линейка, вышагивал рядом, отпуская свои двусмысленные шуточки.
– Ну ты даёшь, Сашка, гуляешь с маленькой девочкой! Не знаю, что ты с ней заморачиваешься!
– Ты ничего не понимаешь в девушках! – смеялся Сашка и обнимал Бэллу крепче.
А Бэлла густо краснела: неужели по ней видно, что она ещё ни разу? Она знала, что у Сашки был опыт. Какой – он ей не говорил. Он вообще мало рассказывал о себе.
В тот вечер они сидели на кухне в Борькиной квартире и пили чай.
– Где твой папа? – спросила Бэлла. Мамы у Борьки не было.
– Он на работе, – при этом Борька переглянулся с Сашкой, и тот, взяв Бэллу за руку, увлёк в коридор, а потом в Борькину комнату.
Они повалились на кровать, наконец-то одни, и уже не стеснялись ничего. Сашка избавился от лифчика и целовал ей грудь, его руки блуждали между её бёдрами, стягивая колготки. Всё внутри наполнилось теплом. Бэлла расслабилась, почувствовала как в ней нарастают волнение и возбуждение, как её тело подаётся вперёд, навстречу Сашкиному. В этот момент, за секунду до близости, Бэлла осознала, что вот сейчас оно, то самое, и произойдёт, и непроизвольно сжала колени.
– Не надо, Саш, я не хочу! – эти слова вырвались сами по себе, откуда-то из глубины ещё не до конца отключившегося сознания.
Сашка остановился и скатился с неё на кровать. Несколько мгновений он молчал, а когда заговорил, голос звучал чуть более хрипло, чем обычно, но спокойно:
– Бэлка, оденься и иди к Борьке.
– Саш, ты не обиделся? – Бэлла чувствовала себя всё глупее и противнее.
– Всё нормально, иди к Борьке.
Кое-как приведя в порядок одежду, она осторожно вышла в коридор. Когда вошла в кухню, Борька сидел за столом уставившись на старенькую скатерть в
