лишение силы, — я тяжело вздохнул, садясь на удобную кровать. — Тем более я виноват. На моих руках кровь ваших соратников, — я поднес руки к лицу.
— Не кори себя, да ты виноват, но на твоем месте мог быть любой, — сказал Серафим Лука. — Так, насчёт распорядка, — перевел он разговор, — четырехразовое питание — завтрак, обед, ужин и поздний ужин. Наказание будет исполняться после завтрака. За тобой будут приходить стража, и отводить в комнату наказания. После будешь доставлен в лечебницу в руки наших целительниц, — улыбнулся почему-то Серафим Лука. — Прогулка в магических кольцах. Время можешь выбирать сам. Это все. Если будут вопросы, обращайся к страже, — закончил он.
Я удивленно посмотрел на них. И это наказание? На курорт похоже.
Они, увидев мое изумленное лицо, рассмеялись.
— Брендан, это ведь не Ад, к тому же никто не хочет делать Владыку Люцифера своим врагом, — улыбнулся ему Серафим Кир. — Тем более многие знают о твоем родстве с Создателем Целестином. Поэтому твое дело так долго рассматривали. Но ты не жди хорошего приема. Все же Арий и Клим были достойными воинами. Они теперь герои, так как погибли в бою.
— Я и не жду хорошего приема. Я хочу лишь принять свое наказание и вернуться домой, — проговорил я, тяжело вздыхая. Дома меня ждет семья.
— Ты молодец, — голос Серафима Кира был полного уважения. — Не оправдываешься и достойно принимаешь то, что заслужил. За это многие тебя зауважали. Ты достойный демон, — улыбнулся он мне. — Даже твой отец в твои годы был тщеславным, жадным, эгоистичным. Его зависть привела нас на тропу войны, — вздохнул Серафим Кир. Воспоминания из прошлого ему были неприятны. — Поэтому удивительно, что такой демон воспитал такого достойного сына.
— У меня и братья достойные демоны. Каждый в чем-то хорош, — добавил я. Мне было неловко слушать их похвалу. Так как я себя таким не считал. Просто делал то, что нужно.
— Да, ты прав, — засобирались Серафимы. — Отдыхай, с завтрашнего дня начнутся наказания. Твой отец попросил передавать тебе почту. Она будет проходить через меня, и будет проверяться. Прости, но такие правила, — сказал Серафим Кир и внимательно посмотрел на меня.
— Все в порядке. Положено значит положено. Спасибо, вам ребята за все, — улыбнулся я и с благодарностью посмотрел на них. Я благодарен им за их помощь, за отношение ко мне. Я не видел в их глаза и гнева. Только сочувствие. А ведь они потеряли своих близких. Серафим Лука — невесту, а Серафим Кир — сестру. Девушки были подругами. Я восхищаюсь этими ангелами.
Серафимы улыбнулись и покинули камеру. Замок щелкнул. Я выдохнул. Теперь эта камера станет моим домом на полгода. Я должен с честью вынести наказание, искупить свою вину за погубленные жизни.
Я принял душ и лег спать, так как усталость слабостью накатила на тело. Особого страха перед наказанием я не испытывал. Отец с детства брал меня в Чистилище на наказания грешных душ. Эти души были такими черными, грязными, мерзкими. Они заслуживали испытывать вечную боль. Их эмоции впитывались отцом, мне же он не позволял. Говорил, что я не готов. Я знал, как отцу тяжело. Эти эмоции постоянно дестабилизировали его истинную силу. Он прикладывал огромные усилия, чтобы не подчиниться им. Мамы очень помогают отцу, сдерживают его, разделяют его боль. Они замечательные. Пример для меня. Надеюсь, что я, когда-нибудь встречу девушку, которая полюбит меня и станет моей опорой, как мамы для отца.
Мысли вернулись к ангелу Арию, у которого осталась невеста. Я стиснул зубы. Черт! Я должен извиниться перед внучкой доктора Азария, Катериель. Она должна знать, что я не хотел убивать ее жениха.
Я вздохнул, повернувшись на другой бок. Слова. Слова. Даже если извинюсь, вряд ли она перестанет меня ненавидеть. Для нее я бездушный монстр, убивший любимого. Мерзкий демон.
Мысли прыгали, не давая уснуть. К утру мне все-таки удалось задремать. Но даже во сне мне не было покоя. Я снова и снова возвращался в тот день. Звон мечей, кровь, смерть. Я бы хотел никогда больше не видеть эти сны, но каждый раз закрывая глаза, я видел их. Ария и Клима. Их окровавленные тела. Они обвиняли в своей смерти, проклинали. Смотрели с ненавистью своими пустыми глазницами. Эти кошмары сняться почти каждую ночь, доставляя невыносимую боль.
Глава 2. Наказание
— Катериель, ты слышала новость? — ко мне взволнованно подбежала моя коллега, Кармина. Девушка запыхалась, ее рыжие волосы были в беспорядке. Зеленые глаза горели огнем. Я посмотрела на нее, не понимая ее спешку. Неужели, новость настолько грандиозная?
— Нет, Кармина, не слышала. И ты, — указала я ей на ее внешний облик, — выглядишь неподобающе. Целитель должен выглядеть опрятно.
Кармина закатила глаза, как всегда, и начала приводить себя в порядок.
— Ну, и что за новость? Если опять какая-то чушь, я перестану с тобой разговаривать. Мне каждый день хватает, выслушать ангелов, которые придумывают себе болячки, чтобы не идти в караул или на тренировку.
Я посмотрела на Кармину недовольным взглядом. У девчонки постоянно ветер в голове, что часто сказывается на ее работе. Ребята из стражи даже не обращаются к ней, если она дежурит. Девчонка-хаос, так они ее называют. Ее способность путать лекарства, а также забывать предметы в ранах, просто невыносимо. Ее еще не выгнали из целителей только из-за редкого дара — заживление смертельных ран и также она может стать проводник между душой и телом. Кармина может вернуть душу обратно в тело. Жаль, ее не было с Арием. Возможно, он бы был жив. Я стиснула зубы, стараясь не поддаться снова боли.
— Я слышала от стражей, что к нам в темницу, привели демона Брендана, того самого, — она начала говорить тише, стараясь отойти от меня подальше. Я замерла. Значит он здесь? Сердце бешено заколотилось. Грудь вдруг сдавило, словно обручем. Вдох застрял в горле. Опять? Я оперлась одной рукой о стену, а второй сжала горло. Голова закружилась, и я упадала на колени. При попытке вдохнуть, из горла доносились лишь хрипы. Кармина испуганно пискнула. Я не сразу поняла, как оказалась в теплых объятиях. Теплый и нежный голос вырвал из пелены:
— Тише, тише, Кате, дыши. Давай, вдох и медленный выдох, — услышала я над ухом успокаивающий голос Адриана, моего двоюродного брата. Его голос расслаблял и я постепенно начала дышать. Он гладил меня по голове, прижимая меня к груди. Я зарылась в его грудь и дала волю слезам. Я оплакивала Ария, Клима и многих других, которые погибли. Кто
