в домишке было пусто и темно,
на волю укатился чрез плетень,
с разбегу лихо выпрыгнув в окно.
Катясь туда, где никогда я не был,
шурша ушами чрез опавшую листву,
я наблюдал траву, деревья, небо,
опять деревья и опять траву.
Катился я катился понемногу,
вдруг вижу — заяц на меня идёт.
«Эх, поскорее отрастить бы ноги,
ведь этот зверь шутя меня сожрёт», -
подумал я.
— Стой, колобок с ушами!
— Вот это нечисть — говорящий заяц…
— Тебя сейчас сожру я с потрохами!
— Рискни, но знай, что больно я кусаюсь.
— Не хватит мочи справиться со мной! –
не унималась всё зверюга злая.
— Ну, посмотрите — доблестный герой.
Не ешь меня, тебя я умоляю.
А коль не миновать судьбины злой
нелепому созданию из теста,
позволь мне, заяц, горестной порой
прощальную свою исполнить песню:
«Ой, ты, мама, ой ты, папа!
Разнесчастный я ребёнок!
Для того ль меня растили,
чтоб мой век был так недолог?
Вы простите, что сбежал я –
в этом, безусловно, каюсь.
Мама, мне конец приходит –
меня съест голодный заяц…»
Тут расплакался зайчонок –
хоть зверюга, но живая.
И порою чувства наши
близко к сердцу принимает.
— Что ж, иди, — он тут промолвил. –
Только, слышишь: постарайся
избежать волков голодных,
и в деревню возвращайся.
Вне себя от впечатлений,
улыбаясь во весь рот,
вновь навстречу приключеньям
смело двинул я вперёд.
Но заметил, что мешают
(эх, судьбина нелегка!)
И из тела выпирают
аж четыре бугорка.
«Мне конец! Я раком болен!
Метастазы уж пошли», -
пошутил я перед встречей с тем,
кто будет на пути.
Страшный волк тропою мрачной
шёл ко мне, разинув пасть.
Логово своё покинув,
на меня пёр, не боясь.
И кричал, маньяк типичный –
любо-дорого смотреть:
— Выбирай, какою смертью
ты желаешь умереть!
— Ну, опять! Вот невезуха –
ведь второй мутант подряд.
Неужель в лесочке этом
все зверюги говорят?
Тут, пошевелив мозгами
(есть мозги, я не шучу),
быстро побежал к обрыву,
а совсем не к Ильичу.
Всё ж в рубашке я родился:
видно, буду вечно жить –
ведь летать я научился,
не умеючи ходить.
Правда, я летел недолго –
сплоховал, видать, Дедал.
Был я шар, но не воздушный,
и поэтому упал
прямо в глубь какой-то речки.
Погружался. Не устал.
Спас меня медведь какой-то.
Говорящий, безусловно.
И представился:
— Семён я.
— Где ваш паспорт? Покажите.
— А зачем тебе мой паспорт?
Мой дружок, прими на веру
то, что я — Семён Потапыч.
— Я, наверно, подполковник
в МВД. Мне нужен паспорт.
— Вижу, что не супермен ты,
а бесформенная масса.
Может, ты спасибо скажешь,
коль я спас тебя успешно?
— Да, спасибо, — отвечал я.
(Без рыданий тут, конечно).
Я, потомки, был не в силах
там ползти чрез валуны.
Да и выступы на теле…
(Нет, не «слишком уж длинны»).
Пообсохнув, подкрепившись –
всё Семён для жизни дал –
медовухою напившись,
у него заночевал.
Поутру прошу медведа:
— Слышь, Потапыч, выручай:
здесь метро совсем не едет -
довези хоть на плечах.
И такси здесь нету тоже…
— Коль не я — ты бы пропал.
Так вести себя негоже.
Жаль, Лису ты не встречал.
— Но, Семён, ты — добрый малый,
и до дома донесёшь?
— Ты смотри — какой нахальный.
Сам тихонечко дойдёшь.
Всё ж донёс до края леса
И промолвил мне: «Иди».
Я пошёл-пополз, счастливый,
Видя домик впереди.
Не прополз я и двух метров -
чу! Шуршание за мной.
Нет, шуршание не ветра –
Это рандеву с Лисой.
Болтать с Лисой я начал по привычке:
Она не слушает, да и не говорит.
И вдруг в глазах малюсенькой лисички
Я обнаружил волчий аппетит.
«Да, песни петь, как видно, бесполезно.
Её, как волка, вряд ли проведёшь», -
подумал я.
«Одно в запасе средство:
испытанный охотничий мой нож.» -
хотелось бы сказать, но к счастью, братцы,
таких страстей чудовищный накал
легко помог мне на ноги подняться,
и я пошёл, вернее — побежал.
Как пуля я влетел в родную хату.
Отец и мать с трудом меня признали.
Не слышал я от них ни слова мату,
но батя с дедом крепко наказали,
чтоб не ходил гулять куда попало,
и тут же закатили пир горой.
Хмельных гостей увидел я немало,
но не был сим испорчен праздник мой.
Мне не было от роду и недели,
но всё ж в тот день был заново рождён:
всё появилось — руки, ноги, шея…
Интим, друзья, молчаньем обойдём.
Прошли года… Я время не терял:
родителям и деду помогал.
Построил город, парков насажал,
И девушку однажды повстречал.
Ну, что сказать о ней? Стройна, умна.
Глаза — два бриллианта цвета неба;
находчива, но главное — добра.
А кожа — в цвет поджаристого хлеба…
© Сказочник, 2023 г. Не переводите эту книгу на другие языки, иначе будет не то.
