Гораздо важнее слов для Деда Мороза была правильная походка. Её-то и отрабатывал Вовка за кулисами.
На сцене установили красивые картонные ели высотой под два метра, два домика и огромный сугроб, за которым прятались зайцы, – их играли Лёшка и Сенька.
А постановкой спектакля руководили две девочки из четвёртого «А» – Катя и Марта. Катя раздавала всем листочки с текстом, а Марта сидела в зале в первом ряду и подсказывала, когда кому выступать.
Свет в зале выключили, и на сцену, широко ступая, вышел Дед Мороз. Вовка очень старался не запутаться ногами в полах тулупа. Шапка то и дело сползала на глаза, закрывая от него зайцев, медведя и ёлки. Но, встав поудобнее, Грушин с большим удовольствием произнёс вызубренный за две недели текст.
Зайцы, ёжики и белки по очереди выскакивали на сцену, медведь и Снегурочка помогли ёлочке зажечься. В общем, репетиция прошла успешно, и все остались довольны. Все, кроме Кати.
Просматривая бумажки со стихами для зверей, она всё больше убеждалась, что у Деда Мороза должна быть речь поинтереснее. Подправив текст в листке красным фломастером, Катя кинулась за кулисы искать Вовку.
В зале уже собирался народ. Малыши, усаживаясь по двое на одно кресло, открывали подарки и лопали шоколад.
Вовка незаметно встал за картонной елью и принялся рассматривать зрителей, хотя делать это ему с некоторых пор было непросто. Никто пока ещё не подозревал, что неделю назад несчастный Грушин стал очкариком. Врач выписал ему очки, настоящие, чтобы лучше видеть. Но носить их Вовка очень стеснялся и, уж конечно, не собирался надевать на сцене в роли Деда Мороза.
Упорная Катя обегала все кулисы, разыскивая Вовку. Она нашла его всего за пять минут до начала представления, но всё же вручила новый текст.
– Вова, вот тебе новые слова, тут всё просто! Я махну тебе рукой, и ты сразу говори! – торопливо шепнула она и убежала в зал, к Марте.
Вовка кивнул ей вслед, а затем уставился в листок. Но без очков разглядеть Катины каракули было невозможно, поэтому Дед Мороз решил обратиться за помощью к зайцам, которые уже сидели рядом за сугробом:
– Лёшка, а что тут написано?
– Тут стихи написаны красным. Пушкин! – прошептал Лёшка, устраиваясь поудобнее.
В зале стоял шум, и Вовка переспросил громким шёпотом:
– Красные ушки?
Но Лёшке было не до того, у него только что случайно оторвался хвост. Он кивнул другу, даже не слушая его.
– Как махну рукой, вы прыгайте! – напомнил Вовка. – Сразу после ушек.
Лёшка и Сенька недоумённо переглянулись, но спорить не стали. И тут заиграла музыка, в зале стало темно, а на сцену направили свет большого круглого фонаря. Малышня сразу стихла.
Первые пятнадцать минут спектакля всё шло как по маслу. Артисты отлично исполняли свои роли, читали стихи и прятались за ёлки и сугробы.
Но вот снова заиграла музыка, и на сцену, где уже танцевал медведь, вышел Дед Мороз. Он поднял руку и громко сказал:
– А теперь красные ушки!
Звери растерянно переглянулись. Медведь понял, что делает что-то не то, и попытался спрятаться за ёлку, но получил отпор от белок и ежей, поскольку там и без него было тесно. Тогда медведь метнулся к сугробу, где сидели зайцы Сенька и Лёшка.
Оторванный хвост выкатился из-за сугроба на сцену, Лёшка уже потянулся, чтобы его схватить. И тут Вовка махнул рукой.
Зайцы дружно выпрыгнули в тот самый момент, когда к ним в сугроб влетел медведь. Ёлки покачнулись и стали падать. Одна зацепила домик, тот потянул за собой два сугроба, и вся картонная конструкция стала заваливаться, как костяшки домино.
Бедные звери бросились врассыпную, и на сцене началась куча-мала. Тут Вовке показалось, что кто-то машет ему рукой из зала. Решив, что это Катя подаёт знак, он протяжно позвал:
– Сне-гу-ро-чка!
Малышня на первых рядах подхватила, и все дружно стали звать Снегурочку.
Фонарь выключили, звери спешно уползли за кулисы, и в тот же миг засияла праздничными огнями школьная ёлка.
Все громко захлопали, и учителя стали хвалить Катю и Марту за отличный комедийный спектакль. А Дед Мороз со зверями поскорее побежали переодеваться. В классе их уже ждали подарки.
Начинались долгожданные каникулы.
Испытание пончиками
Конец декабря выдался очень тёплым, и погода стояла волшебная.
Вовка сидел на подоконнике и смотрел во двор. Крупными хлопьями падал снег. На детской площадке шумели и смеялись – малышня лепила снеговиков и кидалась снежками.
А Вовка – вот нет. Вчера он в очередной раз провалил миссию на катке, к которой готовился неделю, и теперь сидел дома. В этой ситуации было очень кстати окно, которое выходило прямо на двор и на каток.
Прислонившись к стеклу, Вовка высматривал полосатый шарфик и валенки – не простые, а ярко-красные, со смешными пингвинами по бокам. Такие были только у Марты.
Как только валенки появлялись на детской площадке, сердце у Вовки прыгало, словно хотело выскочить из груди, выпорхнуть в форточку и полететь прямо к Марте, а потом спрятаться у неё в капюшоне и тихо-тихо слушать, как она дышит…
Ещё у Марты были смешные веснушки и серые, всегда немного удивлённые глаза. Под взглядом этих глаз Вовка страшно смущался и чувствовал себя сломанным роботом, который не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Но главное… слова!
Он напрочь забывал все слова на свете. Они исчезали куда-то, и в голове оставались лишь две буквы – Э да А. С таким набором букв говорить было очень сложно, хотя и требовалась-то всего пара предложений, и всё…
