– Я бы ни за что не стала тебя вызывать, если бы речь шла о каких-то слухах! – чуть обиженно сказала Кейт.
– Так что тогда?
– Если тебе так не хочется слушать сплетни, может быть, и не стоило отвлекать тебя от работы… Ты явно была увлечена…
– Кейт! – сердито одернула ее Оливия.
– Ладно! – сдалась та. – В эту пятницу наши устраивают корпоративную вечеринку!
– Вот так новость, – разочарованно протянула Оливия. – А что ты еще хотела в канун десятилетия «Программ компани»? Я просто ненавижу эти ужасные вечеринки, когда все в черном с самым серьезным видом обсуждают внешнюю политику очередного президента!
Кейт загадочно улыбнулась.
Оливия сразу же насторожилась.
– Хочешь сказать, что на этот раз все будет совсем не так?
Оливия с удовольствием повертелась перед огромным зеркалом в дамской комнате «Гардиен-холла». Определенно, ей очень шло это облегающее платье белого муслина в мелкий синий цветочек. Плечи и грудь оно больше открывало, чем закрывало, так что любой мог по достоинству оценить фигуру мисс Хэмстон. Соломенная шляпка, закрепленная огромными атласными лентами в тон цветам на платье, и тонкие перчатки завершали образ.
– Готова спорить, половина будет одета под Скарлетт! – рассмеялась Оливия.
– Но ни одна не будет похожа на нее так, как ты!
Оливия не стала отрицать очевидное: небольшой рост, черные, чуть вьющиеся волосы, зеленые глаза, полное пренебрежение к общественному мнению… Как другие только посмели использовать этот образ?
Кейт, чья кожа была точно молочный шоколад, намотала на голову несколько слоев белых тряпок, облачилась в холщовую рубашку и юбку и закончила свой костюм огромным ярко-красным платком.
– Что-то ты мне сильно напоминаешь Мамми! – подозрительно глядя на подругу, сказала Оливия.
– Ну кто-то же должен за тобой присматривать! – ничуть не смущаясь, ответила Кейт и ловким жестом, словно всю жизнь это делала, поправила чалму.
– Нужно было все же подобрать тебе какое-нибудь симпатичное платье с кринолином!
– Прекрати! – попросила Кейт. – Готова спорить, что только я решусь одеться так, как и положено было чернокожей в колониальной Америке. Все остальные будут выглядеть просто глупо! Я не стыжусь своих предков. – Кейт вздернула подбородок и пошла к выходу. – Так ты идешь?
– Проблема в том, что белые будут стыдиться самих себя, – пробормотала Оливия и последовала за подругой.
Кейт немного ошиблась: в зале был еще один человек, одетый в холщовые штаны и рубашку. Оливия чуть было не открыла рот от удивления, когда увидела маскарадный костюм своего шефа – мистера Беринга. Если кожа Кейт была цвета молочного шоколада, то кожу шефа можно было сравнить разве что с настоящим горьким шоколадом, где какао не менее девяноста девяти процентов.
– Добрый вечер, леди! – поприветствовал их шеф, величаво склонив голову.
Оливия облегченно вздохнула – все же шеф, несмотря на проявленное чувство юмора, не изменился. Вероятно, это самое чувство юмора он вот уже лет десять скрывал. И весьма преуспел в этом.
– Добрый вечер, мистер Беринг! – хором, словно на уроке, ответили Оливия и Кейт.
При шефе всегда хотелось вести себя, как примерные ученики в классе, что-то было в его фигуре настолько величавое, что Оливия никак не могла отделаться от желания присесть в реверансе – и не только на костюмированной вечеринке в колониальном стиле!
– Я вижу, вы правильно выбрали роли. Я так и думал, что вы, Оливия, будете изображать Скарлетт О’Хару! И я рад, что у вас достало смелости выглядеть не смешно, Кейт.
– У нас не было особенного выбора, мистер Беринг, – ответила за них обеих Оливия.
– Ну что ж, леди, веселитесь, отдыхайте, готов поспорить, что такие очаровательные девушки не могут не любить смеха и компании! – Шеф подмигнул растерянным Кейт и Оливии и чинно удалился.
Они удивленно переглянулись.
– Что бы это значило? – поинтересовалась Оливия.
– Попомни мои слова, этот вечер нам с тобой запомнится на всю жизнь! – пророчески произнесла Кейт, многозначительно подняв вверх указательный палец.
– Да уж! Игриво подмигивающий Беринг! Уф! – Оливия приподняла брови и сделала вид, что утирает пот со лба.
– Здравствуйте, дамы! – поприветствовал их Джек.
– Ого! – воскликнули они с Оливией в один голос и сразу же рассмеялись.
– Расспросите подробнее своих родителей, не было ли у них второго ребенка! – посоветовала Кейт. – Уж слишком вы похожи!
– Ну я же не виноват, что решил одеться как Рэд Батлер! – виновато развел руками Джек.
– А у меня просто не было выбора, ты же знаешь!
– И все равно это странно! – резюмировала Кейт.
– Тогда мне больше ничего не остается, как стать твоим кавалером на этот вечер, Оливия.
Она окинула Джека придирчивым взглядом и, удовлетворившись осмотром, кивнула. Тогда Джек подставил согнутые в локтях руки, одну – Оливии, другую – Кейт и весьма довольный собой повел дам в зал.
– Мне будут завидовать все вокруг! – прошептал он так, чтобы слышали только его спутницы.
– Почему это? – поинтересовалась Кейт.
– Потому, что я поймал в свои сети двух самых очаровательных леди в этом зале, да еще собираюсь наслаждаться их обществом весь вечер!
– Ну, обществом Оливии ты можешь наслаждаться столько тебе хочется, а вот я очень хочу найти себе какого-нибудь Тома и закрутить с ним интрижку… Вдруг удастся убежать на север? Что-то захотелось на свободу…
– Кто-то уже лишил нашу Кейт свободы? – поинтересовался Джек.
– Не завидую я человеку, который попробует это сделать! – усмехнулась Оливия.
– Почему это? – Кейт игриво усмехнулась. – Если он будет красив, обходителен, нежен, внимателен, щедр…
– Кейт, остановись! – взмолился Джек. – Я сейчас почувствую себя полным ничтожеством!
– Это еще почему?
– Не отвечаю многим требованиям. – Джек подмигнул Оливии, и она с трудом сдержала смех. – Схожу за напитками.
Как только спина Джека растворилась в толпе, Кейт дернула Оливию за рукав и требовательно спросила:
– Что он хотел этим сказать?
– Чем этим?
– Оливия, не хорошо быть злопамятной! – возмутилась Кейт. – Сколько можно вспоминать разговор на крыше! Почему Джеку так хочется соответствовать моему идеалу?
– Может, он собирается закрутить с тобой роман?
– Брось, Оливия, все давно знают, что Джек по уши влюблен в тебя!
Оливия не выдержала и расхохоталась.
– Ну что ты смеешься! – возмущенно сказала ее подруга. – Это же видно!
