опечаленная ушла от неё. Правда, теперь её сомнения относительно Марины были подтверждены. Так раздумывая о будущем сына, она дошла до дома. Валентина еще не было.
«Где его до сих пор носит?», – сказала сама себе обеспокоенная мать и стала ждать своего сына возле окна на кухне. Через час вошел Валентин. Он был явно в возбужденном состоянии.
«Почему не спишь?», – обратился он к матери.
«Тебя жду», – отозвалась Елена Ивановна.
«Зачем это еще?», – удивился сын.
И тогда мать стала рассказывать Валентину про то, как гадать ходила. Про приворот любовный. Сын только отмахнулся:
«Это все бабушкины сказки. Женюсь, вот и всё».
И ушел спать в свою комнату. А Елена Ивановна осталась одна на кухне и ещё долго сидела за столом и раздумывала.
На следующий день Елена Ивановна подкараулила Марину возле ее дома и попыталась поговорить с ней. Но та прошла мимо, будто не заметила женщину. Зато та в первый раз хорошо разглядела девушку. На вид ей было лет двадцать пять. Миловидная. Можно было бы назвать красавицей, если бы не черная родинка на носу. Не понравилась она Елене Ивановне. Очень не понравилась.
А на следующий день сын пропал. Вот как ушел утром в школу, так и не вернулся.
«Может к друзьям пошел, или к этой Марине», – думала его мать. Но Валентин не появился и к утру. Чувствуя не ладное, утром Елена Ивановна пошла в школу. Она думала, что от своей невесты сын, не заходя домой пошёл сразу в школу. Но в школе его не было. Кто-то из одноклассников вспомнил, что видел вчера, уже после уроков, как Валентин шёл вместе с Мариной в лес. В сторону «Топок».
В глазах у Елены Ивановны потемнело. Там ведь одни болота. Женщина чуть было не потеряла сознание. Её привёл в чувство школьный доктор и посоветовал обратиться в милицию, по поводу пропажи сына. Как в тумане Елена Ивановна сначала и пошла в сторону отделения милиции, но вдруг вспомнила про дом Марины, про её родственницу. Там могли прояснить ситуацию. Раиса, вероятно, тоже ищет Марину. А если, если та дома, то наверняка знает, где Валентин. Думая об этом, Елена Ивановна шла в сторону дома бабки Раи. А дойдя, увидела открытые ворота. Зашла в них. Во дворе никого не было. Тогда женщина подошла к дому и постучала в дверь. Тишина. Она постучала настойчивее. И после этого никто ей не открыл. Елена Ивановна стала бить по двери со всей силы и та… сама открылась. Видимо, была не заперта. Женщина, со словами – «Ау, есть кто дома?», – вошла во внутрь.
Вроде бы никого не было. Она уже собиралась выходить, как услышала какой-то звук из комнаты. Будто там кто-то ходил и смеялся. Елена Ивановна открыла дверь, ведущую в комнату и вошла в неё.
Посреди комнаты стояла Раиса. Она смотрела в упор на Елену Ивановну и смеялась. Гостье стало не по себе от этого смеха, а главное от вида хозяйки. На ней был надет какой-то старый балахон похожий на мешковину серого цвета. Прямо на голое тело. Это было хорошо видно, потому что он был распахнут. Полуголая старушка как безумная смеялась всё громче и громче, а Елена Ивановна в шоке просто стояла и смотрела на неё, не в силах пошевелиться.
И вдруг, старуха перестала смеяться, её взгляд стал очень злым. Глаза смотрели прямо в глаза Елене Ивановне. У той закружилась голова, а Раиса стала говорить. Не своим, мужским очень грубым голосом:
«Сорок сороков
Горькое везенье,
Было нелегко
Девки в заточеньи.
Сорок сороков
Месяцев прошла,
Щас уж далеко
Девки той душа.
Сорок сороков
Девка та ждала
Чтобы дураков
Дорога подвела.
Век с лихвой пройти,
Но себя избавить
Что бы ей уйти.
Но кого оставить?
Что б вместо неё
По болотам топал,
Не считал времён,
Утопая в топях.
Урожай добротный
Сеяли вчера.
Где туман болотный
Там была дыра.
Уж пора прошла,
След тот разметался,
Девка та ушла,
А твой сын остался».
Проговорив это, бабка снова залилась смехом. В глазах у Елены Ивановны всё поплыло. Она чувствовала, как падает куда-то в бездну. А потом погрузилась в темноту и черноту.
Когда Елена Ивановна пришла в себя, рядом никого не было. За окнами было темно. На дворе стояла ночь. Та же комната. Только пустая. Шатаясь, женщина вышла на улицу и пришла в себя, когда ей в лицо подул свежий ночной ветерок. Она медленно вышла за ворота и пошла в сторону дома. Елена Ивановна умом понимала, что ей нужно посмотреть, не вернулся ли всё-таки домой Валентин. Хотя сердце подсказывало, что нет. И не вернётся уже.
А затем несколько дней, в бреду, с температурой пролежала Елена Ивановна дома. Её навещали подруги. Приходил врач. Всё это она видела как во сне, не до конца понимая явь ли это. Периодически падая в небытие, Елена Ивановна видела один и тот же сон. Как Валентин идёт с Мариной по болоту. Они о чём то разговаривают. Затем девушка отстаёт всё больше и больше. И исчезает. Валентин оборачивается, а вместо неё уже полуголая бабка, которая сталкивает парня в самую топь болота. Валентин тонет, он захлёбывается, просит о помощи, а бабка страшно смеётся и танцует над ним, оголяя своё сморщенное тело.
На четвёртый день Елена Ивановна пришла в себя. Валентин с Мариной так и не объявились. Их искали по всему селу, даже заходили на болота, но так и не нашли. Пропала так же и бабка Раиса. Все решили, что Валентин с Мариной просто сбежали, потому что мать Валентина была против их брака с приезжей девушкой. Пропажу старухи объяснить не могли.
Окончательно придя в себя, Елена Ивановна снова отправилась к своей старой знакомой Катерине. Та вновь разложила карты и долго смотрела на них.
«Ничего не понимаю, – после раздумья сказала гадалка, – Марины нет, Раисы не вижу, а вот Валентин здесь. Никуда он не убежал».
Елена Ивановна расплакалась тогда и ушла к себе домой.
Прошёл год. Дом Раисы сельские власти забрали, организовали там ремонт и дали в пользование приезжей учительнице. Мать Валентина всё это время жила как в тумане. Машинально выполняя все дела. Стала редко выходить на улицу. Всё ждала, когда вернётся сын или даст о себе знать. И дождалась…
Что-то разбудило её однажды ночью. Как бы ветерок прошел по комнате. Только не свежий, а какой то подвальный. С запахом плесени и болота. Елена Ивановна села
