Её противный писк режет по ушам. Лучше бы не видеть её никогда. Взгляд опускается ниже, останавливаясь на её животе, в котором живёт ребёнок Антона.
— Пошла вон! — почти рычу я и осторожно выталкиваю её за дверь, чтобы не упала и не принялась обвинять меня в выкидыше.
Я захлопываю дверь прямо перед её носом, скатываюсь по стене на пол и беззвучно плачу. Мне так плохо, что хочется просто растянуться и умереть.
Глава 1.1 ПолинаНастоящее время
Я беру в руки чашку кофе и смотрю на пенку, которая прекрасно держится на поверхности. Утопаю в рисунке пятилистого клевера, изображённого с помощью шоколадной крошки, и вспоминаю, как готовила такой же для него… Для своего бывшего мужа и нынешнего кошмара.
Сколько себя помню, всегда любила кофе. Даже маленькая, в классе третьем, покупала себе пакетики растворимого и с наслаждением пила, пока мама не ловила меня с поличным и не принималась отчитывать, твердя, что этот напиток слишком вреден для сердца. Теперь мне кажется, что у меня нет сердца, а вместо него в груди кусок ледяной глыбы. Так что никакой кофеин не способен навредить ему.
Наверное, именно страсть к хорошему кофе стала толчком для открытия собственной кофейни. Сбежав от мужа, я просто продала практически все украшения, подаренные им, и решила попробовать себя в чём-то новом. Первые несколько месяцев работала сама, пока не поняла, что не справляюсь. Клиенты, как ни странно, пошли сразу и в большем количестве. И теперь у меня работают лучшие баристы города, которых я обучила лично, чтобы быть уверенной в качестве продукции, которую предлагаем клиентам.
Я тяжело вздыхаю и делаю глоток, хоть и жалко портить такую красоту. Вышло просто идеально. И пока шоколад ничуть не растёкся по поверхности, хоть я использовала молочный, а он тает быстро.
Смотрю в окно и жмурюсь от восходящего солнца, отражающегося от белоснежного полотна, которым укрыта земля.
Смотрю на наручные часы.
До открытия пятнадцать минут.
Времени хватит для того, чтобы насладиться вкусом этого божественного напитка и немного подумать. Впрочем, сделать этого мне не дают, потому что я слышу негромкий стук в дверь. Неужели кому-то из клиентов не терпится?
Поднимаюсь на ноги и плетусь к входу. Хоть и не хочется этого делать раньше положенного времени, я открываю и тону в аромате морозной свежести, разбавленном нотками сандалового дерева.
— Кирилл, — улыбаюсь я, делая шаг назад.
Он проходит и потирает руки. Чёрные волосы, торчащие ёжиком, припорошены снегом. А идеально ровный нос красный, как у Деда Мороза. Я негромко хихикаю, а Кирилл увлекает меня в объятия. Он холодный с улицы, поэтому отстраняется быстро, чтобы я не замёрзла.
— Привет! — шепчет он и целует меня в висок.
Прикосновение мужских холодных губ кажется мне каким-то сухим, но я одёргиваю себя. Время от времени внутри происходит что-то такое… Я будто пытаюсь сравнить настоящее с прошлым и вспомнить, как оно было с Антоном, но такие моменты длятся недолго.
— А ты что так рано? — спрашиваю я, возвращаясь в зал.
— Не могу без твоего утреннего кофе. А ты в последнее время редко делаешь мне его.
— Просто Ева заболела, — принимаюсь оправдываться я, хотя не знаю сама, зачем это делаю.
Я уже говорила Кириллу, что дочь болеет, и я не могу постоянно свешивать её на маму. И он не давил на меня. Или всё же его слова больше напоминают давление? Я слишком раздражённая сегодня, поэтому просто стараюсь расслабиться.
— Тебе латте? — спрашиваю я, хоть и знаю, что это его любимый кофе.
— Можешь что-то на свой вкус сделать. Ты сегодня одна?
Я прохожу за барную стойку и принимаюсь готовить кофе. Запах молотых кофейных зёрен, щекочет носовые пазухи. Он нравится мне до безумия, и я делаю глубокий вдох, наслаждаясь им.
— До обеда только. Ильяс попросил до двенадцати подменить его.
— А после двенадцати приедешь на часик? — Кирилл оставляет пальто на вешалке и садится за столик, где я еще пару минут назад предавалась воспоминаниям.
Мелкая дрожь пробирает тело. Мне почему-то не хочется ехать, хоть и понимаю, что это снова связано с прошлым, которое мне активно навязывает больная память. Уже почти четыре года прошло с момента нашего расставания с Антоном, а я всё ещё не могу выкинуть его из головы, чтобы окончательно и бесповоротно.
— Я не могу… Ева…
— Болеет. Я понял. Ничего страшного. Послушай, а как тебе идея поехать встретить Новый год в горах? Друзья хотят снять целую базу отдыха. Там будут такие же дети, как Ева. А ещё большая ёлка, куча подарков и веселья. И маме твоей не помешало бы немного развеяться, отдохнуть.
Глаза широко распахиваются, а рука вздрагивает. Я поднимаю на Кирилла взгляд и улыбаюсь. До Нового года ещё две с половиной недели, а дочь почти вылечилась. У меня не получится найти отговорку и, наверное, это прекрасная идея — провести Новый год вместе. Вот только шумные компании я не сильно люблю, а друзья Кирилла те ещё заводилы. Чего только стоил его день рождения весной…
— Я не знаю. Новый год всё-таки семейный праздник… — отвечаю я.
Кофеварка мелодично уведомляет о готовности кофе, я украшаю пенку шоколадной крошкой, рисуя забавную мордочку, беру ложечку и несу напиток Кириллу.
Мы вместе с ним уже год, а я всё ещё не могу полностью довериться ему и стать той любящей женщиной, которой он достоин.
— А я пока не стал твоей семьёй? — спрашивает он, беря меня за руку, когда я ставлю чашечку ему на стол.
Я улыбаюсь, вытаскиваю руку и присаживаюсь на своё место, делая глоток своего кофе, который успел немного остыть, а пенка спала и превратилась в непонятное размытое нечто.
— Я не о тебе, а о твоих друзьях.
Кирилл кивает и поджимает губы. Он опускает голову, и мне становится жаль его. Он старается ради меня и Евы. И я не могу постоянно держать его на расстоянии. Это неправильно. К чему нам такие непонятные отношения?
