Сегодня у неё день рождения. И я еду с букетом цветов и небольшим подарком, не зная — сможет ли она принять его и меня.
За обеденным столом уже сидит наряженная Лена. Она такая красивая, что внутри меня просыпается мужчина, который эти полгода отказывался смотреть в сторону женщин, переживая непростой разрыв. Я даже тайком пару раз наблюдал за Полиной и видел, что она счастлива с ним, со своим бывшим мужем. Это позволило мне окончательно отказаться от мыслей, что всё может измениться. Отказаться от неё…
Я поздравляю Лену, и она выдавливает улыбку, говоря слова благодарности за подарок, который даже не открывает. Цветы мама забирает, чтобы поставить в вазу, а мы остаёмся наедине.
— Лен, мне не хватает тебя… — начинаю я.
— Тебе не хватает жилетки, Кирилл… Будь откровенен до конца. Но я ей больше не буду. Ты прости, что всё вот так вот вышло. Мне тоже непросто. Особенно непросто теперь, когда ты знаешь правду о том, что я к тебе испытываю.
Мама возвращается, и Лена замолкает. За обедом царит тишина. Мама пытается разговорить нас и пошутить, но выходит как-то слабо. Она не знает всего того, что произошло между нами. И ей лучше не знать всего, пока мы сами не разобрались. Когда наступает пора нести торт, я вызываюсь сделать это сам. Расставляю свечи дрожащими руками, зажигаю их и думаю о том, как сильно она неправа. Мне не хватает компании Лены, потому что без неё всё идёт наперекосяк. Без неё даже дышать тяжелее. И тут меня озаряет — я не ценил её, пока она всегда находилась рядом. Я не осознавал глубины своих чувств к ней, но теперь осознание того, что я хочу находиться рядом с ней, как с девушкой, ударяет по вискам.
Я несу торт в комнату, где мама и Лена уже успевают убрать со стола горячее и салатики. Ставлю его на стол и гашу свет.
— А теперь, именинница, загадывай желание! — произносит мама, но её голос больше не такой торжествующий, каким был с самого начала. Наверное, она тоже ощутила напряжение, царящее между нами.
Лена выдавливает улыбку и задувает свечи разом. Мы остаёмся втроём в полумраке, который разбавляет лишь свет фонарей с улицы. Мы с Леной смотрим друг другу в глаза, и, наверное, мама понимает, что лучше оставить нас наедине в эту секунду. Она уходит, а мы продолжаем смотреть друг на друга.
— У тебя на носу кое-что! — говорю я негромко, и Лена принимается вытирать нос, а потом с недоумением смотрит на меня.
— Всё?
— Неа! Дай-ка я уберу!
Я цепляю пальцем немного крема с торта и мажу им её нос, а Лена начинает хмуриться и злиться, но это длится недолго, лишь до того момента, пока я не касаюсь этого крема губами. Она испуганно смотрит на меня, и я чувствую, что она вся дрожит.
— Мне не нужна жилетка, Лен! Мне нужна ты! — шепчу я и касаюсь её губ своими.
Она несколько секунд никак не реагирует, а затем отвечает на мой поцелуй с такой страстью, что у меня голова кружиться начинает. И я понимаю, что это именно то, чего мне не хватало. Я не хочу замены… Мне нужна она… Пусть нам и непросто будет выстроить наши отношения, но я докажу ей, что нуждаюсь в ней и люблю её…
Свет зажигается, и мы разрываем поцелуй, глядя на маму.
— Ну слава богу! Дошло до обоих, что друг для друга предназначены, — улыбается она и опирается плечом о дверной косяк.
Лена негромко выдыхает, открывает рот, чтобы оправдаться, но я не позволяю ей сделать этого.
— Хорошо, что дошло, мам! Я женюсь на ней, если согласится…
Лена краснеет, опускает взгляд и смущённо улыбается.
Конец
