вплоть до количества ложек сахара в чае.
Из Устава ассасинов Тридцать лет спустя
Елена, дочь Дома ассасинов.
Поганая ночь, поганая ночь, поганая ночь.
Еще и портал сломать умудрилась. Молодец, Елена. Такими темпами скоро сама окажешься чьей-нибудь мухой. Валить пора из этого города. Сколько я уже здесь? Полтора года? Время терпит, но лучше все-таки не откладывать.
Твою-то мать!
Чахоточный свет луны высветил кровавые пятна на рубашке. Придется жечь.
Поганая ночь, поганая ночь, поганая ночь. Чтобы я еще раз связалась с видящим[1]… Мало того, что этот урод все знал, так он еще и подготовился. Хорошо так, с душой… Правда, от смерти это его все равно не спасло. Но меня он побегать заставил. Скотина.
Не поняла.
Я как вкопанная замерла возле собственной комнаты. Дверь была приоткрыта. Сквозь щель отчетливо были видны замусоленные ботинки и неизменные оранжевые штаны. А Аташ что тут забыл? Он же в курсе, что у меня сегодня муха… Ладно, сейчас узнаем.
Я вытащила меч.
— Какого хрена ты забыл в моей комнате? — спросила, не успев толком даже открыть дверь.
О-па-па, а человечек-то не один, а с компанией. Мужик сидел вольготно развалившись на стуле. За его спиной тенью маячила какая-то девушка. От моего голоса она вздрогнула и крепче вцепилась пальцами в спинку.
— И тебе темной ночи, — невозмутимо отозвался незваный гость, поднося к губам кружку с элем.
Вот козел! Я плюхнулась в кресло напротив и закинула ногу на ногу.
— У меня была поганая ночь, и если ты сейчас же не объяснишь, зачем приперся сюда без приглашения да еще притащил с собой эту бледную немощь, порву вас обоих, — «бледная немощь» снова дернулась, глазами-плошками уставившись на мою окровавленную рубашку. — Успокой девчонку, она меня раздражает.
— Мне не придется никого успокаивать, если ты будешь вести себя вежливо.
А вот это уже была откровенная наглость. Человечек явно забыл, с кем имеет дело. Я перегнулась через стол и схватила его за горло.
— Ты еще жив только потому, что мне любопытно, — когти прорвали кожу, тонкие багряные струйки стекали вниз, пачкая воротник рубашки. Мужик побледнел, «немощь» тоненько пискнула. — Заткнись!
— П-прости, — испуганно выдавил воробей[2]. Мерзкий, скользкий и трусливый. Легко напугать, легко управлять, но до зубного скрежета противно.
Разжав пальцы, откинулась на спинку и подперла кулаком подбородок.
— Говори!
— Привел тебе нового клиента, — опасливо покосился мужчина в мою сторону и храбрился, храбрился из последних сил.
Это она, что ли, клиент? Смешно…
— Ты знаешь мои правила, Аташ. Забирай девку, и проваливайте.
— Но ты еще даже не выслушала условия, — затараторил человечек.
— Не обсуждается. Мне нужно поговорить с хозяином таверны. Если к тому моменту, как вернусь, вы все еще будете здесь, лично позабочусь об очистке помещения.
Я поднялась и отправилась к двери. Твою мать, а так хотелось переодеться… Запах собственной крови неимоверно раздражал.
— Погодите!
Что-что? Оно еще и разговаривать умеет? Я обернулась.
Дрожащее создание вышло из-за спинки, судорожно стискивая тонкие ручки, несмело подняло глаза. Миленькая, как и многие. И не человек. И не такая уж немощь.
— Предлагаю двадцать пять тысяч аржанов[3] сейчас и еще пятнадцать после.
Челюсть на месте удержать удалось с трудом. Хотя…
— Ммм, нет, — я снова развернулась к двери, разминая шею.
— Плюс еще десять тысяч и покрою все расходы.
— И что мне надо сделать? Убить короля?
Ведь действительно интересно.
— Аташ, оставь нас, — проворковала девушка.
— Подожду за дверью, — бросил мужчина, лениво поднимаясь.
— Внизу, Аташ, — отчеканила. — Ты подождешь внизу.
— Но…
— Аташ!
Человек вздрогнул и бросился на выход.
— Мне… — я прервала девчонку жестом руки. Подождала пару вдохов[4], подошла, неслышно ступая, к двери и дернула ту на себя.
Ну кто бы сомневался! Пришлось схватить несчастного глупого мужика за воротник и спустить с лестницы.
— Вот теперь говори.
Плотно закрыв дверь, я выудила из кармана шарик с завесой тишины[5], настроила его на работу.
— Так кто он? Король или принц?
— Вампир, охранник, — промямлила девочка.
— Кто?!
— Охранник, — еще тише повторило дрожащее нечто.
Серьезно?! Да она же блаженная! Хотя мне-то что? Хочет платить баснословные деньги за пушечное мясо, которое само благополучно сдохнет месяца эдак через три, если повезет? Вперед и с песней.
— В чем подвох?
— Он очень… сильный.
О да, великолепная причина.
