— Ну ладно… Думал, что вы улыбнётесь, а то сидите смурная такая.
Я выдавливаю улыбку, только бы быстрее со всем этим разделаться и пойти домой. Мне ещё кашку сварить успеть нужно.
— Разин Евгений Кириллович.
Я записываю, ставлю галочки об использовании препаратов и протягиваю мужчине.
— Пожалуйста, поставьте подпись, что помощь получили и претензий не имеете.
— Не имею? — Его вопрос заставляет широко распахнуть глаза. — Ну сейчас-то не имею, а вот что будет завтра… Вдруг меня убьёт мазь, которую вы использовали?
— Боже… Это просто Ба…
— Тише! Не волнуйтесь! Я снова хотел пошутить и, видимо, получилось неудачно.
Я слышу, как дёргают дверь, а потом начинают стучать в неё кулаком. В очередной раз вздохнув, поднимаюсь на ноги и иду в прихожую. Кого принесла нелёгкая к закрытию?
Открываю все задвижки и оказываюсь в объятиях, отдающих холодом. Меня всю пробирает до мозга костей. Ну, Лёшка! Догадался тоже мне!
— Лёш! Холодно же! — ворчу я на него и передёргиваю плечами, выбравшись из объятий.
Парень стоит с раскрасневшимися щеками и улыбается, глядя на меня. Мы с ним встречаемся около шести месяцев, и всё это время он смотрит на меня с такой нежностью, что начинает казаться, словно ответить такой же любовью я не в состоянии, потому что всю себя Петьке посвящаю.
— А ты закрылась уже? Может я погреюсь, а потом мы прямо тут? По-быстрому? Я соскучился, а твой белый халат только распаляет желание! — он утыкается носом мне в волосы, а из-за спины слышится покашливание.
Я оборачиваюсь и вижу Евгения, скрестившего руки на груди. Он смотрит на нас, словно застукал за преступлением и готовится сдать властям. От такого хмуро-ехидного взгляда становится как-то не по себе.
— А что это за хрен такой? — спрашивает Лёша, резко отстраняясь от меня. — Он откуда тут вырисовался?
— За оскорбление я могу оторвать тебе язык и засунуть в одно место, — огрызается Евгений. — При даме, правда, не стану этого делать.
— Лёша, послушай, не кипятись! Ладно? Это просто пациент! Он врезался в столб и пришёл за помощью, вот и всё… — пытаюсь исправить ситуацию я, хоть и понимаю, что если он начал заводиться, то уже не остановится, пока не перекипит злость.
— За помощью пришёл, и потом вы тут на все замки закрылись? Ну, Машка, ну даёшь! Не ожидал я от тебя такого! Не ожидал! Если городской явился, то ноги перед ним надо раздвигать?
Рефлекс снова срабатывает прежде, чем успеваю всё обдумать, и по помещению эхом разносится звонкая пощёчина, прилетевшая Лёше. Парень тут же разворачивается и уходит, широко распахивая дверь, а мои глаза начинает щипать от слёз, причиной которых становится обида.
— Лёша, подожди! — кричу я вслед, стоя у открытой двери, откуда меня с головы до ног обдаёт холодом. Всё-таки мороз на улице крепкий. Новый год как-никак скоро.
Хлопок двери заставляет опомниться. Лёша всегда был ревнивым и вспыльчивым. Он отойдёт… Главное, чтобы не натворил глупостей.
— Вы не стойте на холоде! — слышу голос Евгения и перевожу взгляд на него. Он стоит рядом с дверью, видимо, он её и закрыл. — Если хотите, я догоню парня и объясню ему, что я просто приезжий, и что между мной и вами ничего нет.
— Не надо! Он остынет! — выдавливаю я улыбку. — Послушайте, мне нужно уже закрываться и домой идти… Вам следует…
— А где же я смогу несколько часов переждать Иваныча? — хмурится Евгений.
Я шумно выдыхаю и смотрю на часы. Опаздывать домой мне никак нельзя. Перевожу взгляд на мужчину.
— Так в машине и подождите! У вас что? Печка не работает? — спрашиваю я, не скрывая раздражения в голосе и думая, что я не Мать Тереза и к себе домой его точно не потащу.
За окном разносится звук разбивающегося стекла, следом за которым уши разрывает гул сирены. Евгений негромко ругается себе под нос, хватает куртку и выскакивает на улицу. Я понимаю, что без Лёшки тут не обошлось, наскоро наматываю шарф на шею, натягиваю тёплые штаны, надеваю валенки, шапку и пуховик и выбегаю на улицу. Да простит меня Наташка, ведь ей завтра с утра придётся убирать тут за мной.
Скользя по накатанной тропинке, которую тоже не помешало бы присыпать золой, я еле удерживаюсь на ногах. Подбегаю к машине, около которой стоит Евгений. Лобовое стекло разбито. Я чуть морщусь, ощущая вину за случившееся, даже ожидаю, что он начнёт кричать на меня, но Евгений оборачивается и улыбается мне.
— Теперь печка в машине мне уже не поможет… Даже не знаю — где бы мне теперь подождать Иваныча?
Мы смотрим друг другу в глаза, а мне вдруг становится жуть как не по себе, словно что-то внутри подсказывает, что я должна бежать от этого человека без оглядки. Но я тону в его взгляде, вздыхаю и киваю головой.
— Идёмте ко мне. Угощу липовым чаем. Только обещайте, что будете вести себя скромно и не станете навязываться с разговорами.
Часть 3. Евгений
— Я сама скромность, в отличие от того, кто разбил лобовое у моей ласточки. Как думаете, ему штанов хватит, чтобы рассчитаться со мной? Или придётся продавать почку?
На самом деле тачка — последнее, что меня волнует. В автосервисе всё заменят, и будет моя девочка как новая летать. А вот портить отношения с местными аборигенами всё-таки не хотелось. Мне ещё Юльку отыскать нужно. Кто поможет, если я всех против себя настрою?
Машка, именно так и называл тот худосочный великан девушку, грозно смотрит на меня, словно в сугроб закопать готова, и я понимаю, что сарказм и шутки тут не понимают… Совершенно. Нужно стать хамелеоном и влиться в их общество, чтобы стать серым и незаметным, хотя… Поздно уже, наверное, пусть и видели меня только два человека.
На самом деле её паренёк крупно попал. Я могу отправить его отрабатывать на ринге цену стекла, если захочу… И я даже успеваю задуматься о том, что это вполне себе неплохая идея для наказания гадёныша.
— Послушайте, так ведь совсем нечестно! Вы моё имя знаете, а я ваше — нет! — пытаюсь завести разговор я.
— Маша, — негромко отвечает девушка и семенит по дороге, кутаясь в шарф.
Замёрзла? У них тут, конечно, не город, но и не Аляска, где я разок был. Или я просто себе уже всё отморозил и не чувствую холод? Ухмыляюсь собственной мысли и отметаю её. Почему Юлька решила сбежать в эти трущобы? Ну что ей у нас не жилось? Тепло, комфортно и платят хорошо… Нет ведь! Сбежала.
Следуя за Машей, я окунаюсь в воспоминания событий, которые привели меня в это забытое Богом место.
— Вот знали бы, где упадём, соломки подстелили, а так… — мама вздохнула и посмотрела на меня.
Она поскользнулась около подъезда и сильно стукнулась головой. Врачи диагностировали небольшое сотрясение мозга. Мне удалось вырваться только через два дня после того, как узнал, что мама попала в больницу.
