Ах, там ведь все еще поют, и некоторые молятся, и некоторые пьют и танцуют, ожидая, когда подойдет их очередь и они будут спасены. Но люди поют, пьют, танцуют и молятся каждый день, когда и в помине нет никаких кризисных ситуаций.
Останки Гровера Фрэзи под белой скатертью были уже забыты. О смерти Пола Норриса они только слышали. Обгоревшие брови двух пожарных не были достаточным доказательством, что катастрофа уже стучится в двери.
Зато здесь был спасательный пояс, и одна женщина за другой преодолевала пропасть между зданиями, оказываясь в безопасности. Но все же…
Суть была в том, что из всех этих людей наверху лишь горстка поняла и смирилась не только с тем, что катастрофа приближается, но и с тем, что она неизбежна.
Это понял и с этим смирился Бен Колдуэлл. Для этого ему не нужны были сложные расчеты. Хватило небольшой прикидки.
Сто три человека тянули жребий.
Один рейс спасательного пояса туда и обратно продолжается чуть меньше минуты.
Значит, нужно сто три минуты, чтобы эвакуировать всех из банкетного зала.
Если учесть, что температура в ядре здания смогла деформировать стальные направляющие лифтов, то останется ли банкетный зал безопасным убежищем еще час и сорок три минуты?
Нет.
У губернатора не было и подобных технических познаний, но он тоже все понял и смирился.
— Нужно бы увеличить скорость, — сказал он Бет. — Но ничего не получится. — Он вспомнил предупреждение Ната Вильсона.
В офисе становилось все жарче. Губернатор вспомнил аналогию с гнездом на верхушке дерева, о котором говорил пожарный Ховард: рано или поздно огонь подберется к нему, и на этом для птенцов все кончится. Мы — как те же птенцы, — пришло ему в голову, только не умеем летать. Его так и тянуло грохнуть кулаком об стол. Но сдержал себя.
В дверях появился мэр Рамсей.
— Паола уже отбыла, — сказал он. — Я видел, что с ней все благополучно. Обернулась и помахала мне. — Он помолчал, вспоминая. — Слава Богу!
— Я рад, — сказал губернатор. — Я очень рад за вас, Боб.
Бет улыбнулась.
— И я тоже.
Губернатор спросил:
— Какой номер вы вытянули, Боб?
— Восемьдесят три. — Голос мэра звучал глухо и невыразительно.
Губернатор улыбнулся.
— А у меня восемьдесят семь.
— Это несправедливо, — вдруг сказала Бет. — Там, в зале, полно людей, которые мизинца вашего не стоят. Не стоят даже мизинца каждого из вас! А какой номер у сенатора Петерса? Ручаюсь, что тоже большой!
— Потише, — сказал губернатор. — Только спокойствие! — Он встал, снял пиджак и распустил галстук. Потом снова сел и начал закатывать рукава. Улыбнулся Бет. — В зале, вероятно, прохладнее, — сказал он, — но я предпочитаю это помещение, по крайней мере пока. — Потом добавил: — Или вы что-нибудь имеете против?
Бет заколебалась, потом покачала головой. Прикусила нижнюю губу. Когда отпустила, на ней остались следы зубов.
— Не сердитесь, Бент!
— Пока они ведут себя неплохо, Бент, — заметил Рамсей. — Я наблюдал за Кэрри Уайкоффом, и — по крайней мере сейчас — он угомонился. И думаю, других горлопанов здесь нет.
«Давка у спасательных шлюпок в последние минуты, — подумал губернатор, — или неизбежная пробка у выхода в горящем зале». Ни того, ни другого пережить ему не доводилось, но он хорошо представлял, что при внезапной панике могут происходить жуткие вещи. И потому задумчиво сказал:
— Но, возможно, неплохо было бы поставить барьеры, как вы думаете? Расставить несколько тяжелых столов вокруг того места, где происходит посадка, чтобы туда мог пройти только один человек?
Мэр ответил ему кислой ухмылкой.
— И этот проход нужно охранять от тех, кто захочет взять его штурмом? — Он кивнул. — Я об этом позабочусь.
— Возможно, — продолжал губернатор, — я вижу все слишком мрачно. — Он помолчал. — Но опасаюсь, что нет. — Откинувшись в кресле, дождался, пока мэр уйдет, потом спросил Бет: — Каково ходить по проволоке между цинизмом и трезвым взглядом на вещи? — Он покачал головой.
— Вы ожидаете, что возникнут проблемы, Бент?
— Пытаюсь их предвидеть.
— Как?
— А вот как.— Губернатор взял трубку. Ему тут же ответил Нат. — Все идет как по маслу, — сказал губернатор. — Вы и Береговая охрана можете принять мою благодарность.
Бет улыбнулась. Это у него вошло в привычку, выражать благодарность, но, видимо, это было справедливо, потому что с самого начала именно он, Бент Армитейдж, немедленно принял командование и отвечал за всех. Так что в его словах не было надменности, они звучали совершенно по-дружески. Более чем по-дружески. Бет улыбнулась еще нежнее.
— Пока здесь все в порядке, — продолжал губернатор, — но, когда обстановка накалится и люди начнут понимать, что не хватит времени, чтобы всех…— Конец фразы повис в воздухе, но было ясно, что он имел в виду.
— Да, мистер губернатор, — ответил Нат. — Я тоже об этом думал.
— Отлично. — Губернатор ждал.
Нат неторопливо продолжал:
— В наших руках есть одно средство, точнее, в руках сержанта на крыше, и, возможно, он сделает то, что я скажу.
Губернатор спросил:
— Что же это?
— Мы можем предъявить ультиматум, — продолжал Нат. — При первой же заминке можем заявить, что если операция не будет идти по плану, то мы все остановим, потому что успеха можно добиться, только продолжая все тихо и спокойно, строго по очереди. Это, возможно, кажется простым, но каждая ошибка может все испортить.
Губернатор снова кивнул.
— И вы сумеете придерживаться своего ультиматума?
— Если будет нужно, — ответил Нат, — то сможем.
Губернатор кивнул в третий раз.
— Возможно, это понадобится, — сказал он и добавил: — Тогда пока все. — Он помолчал. — Бог вам воздаст за вашу помощь. — Он снова откинулся на спинку и закрыл глаза.
— Бент… — начала Бет, но замялась. — Ах, Бент, почему все это происходит?
— Я тоже хотел бы это знать.
— Это глупо, — продолжала Бет, — я знаю, но ничего не могу поделать. Все время задаю себе один и тот же вопрос: «Почему именно я? Почему любой из нас, тех, кто здесь, но почему именно я? Что я сделала, что я здесь, что познакомилась с вами и что… что происходит все это?»
Губернатор спокойно улыбался.
— Этот же вопрос я задавал себе не раз. Верите, я так и не нашел ответа.
Тут вошел сенатор.
— Я вам только хочу кое-что сообщить, Бент. Мэр предложил выгородить столами пространство для посадки в пояс. Это, несомненно, ваша идея. И там более-менее спокойно. — Он улыбнулся.— Пока.— Он улыбнулся еще шире.— Боб сказал, что вас интересует, какой мне достался номер. — Он сделал долгую паузу. — Ну, я присмотрю за вами обоими, пока вы не уберетесь. У меня — сто первый.
