и ежедневный заработок. Прибавка вроде бы небольшая, но если собрать все дни плюс воскресенье…
В е д у щ а я. Кстати, вчера было воскресенье. Ну-ка расскажите, чем вы вчера занимались?
К а т е л у ц а. Наша смена вчера работала.
Н у ц и к а. А я была на море с малышкой. С моей младшей сестрой. Мамуля меня предупреждала, чтобы я была осторожна, когда большие волны. Я думала, что волны будут с дом, что они накроют нас с головой и мы потонем. Помните, в песенке поется: «Э си ту н’экзистэ па…»{150}
К а т е л у ц а. Это Жо Дассен.
Н у ц и к а. Дассен очень грустный.
К а т е л у ц а. Демис Русис{151} еще грустнее.
Н у ц и к а. Все эти звезды, которые сейчас в моде, — все почему-то грустные… Даже Челентано. Помните его последнюю песню… Сейчас. Она у меня в голове вертится! Подождите… Такая длинная песня. Он там говорит и поет… поет и говорит. Сейчас вспомню… там-там-там-там! Там-там-там-там! Вообще-то он не такой уж грустный. Он даже ритмичный. Но все равно почему-то все эти звезды очень грустные.
К а т е л у ц а. Они грустные потому, что люди веселятся только во время отпуска…
В е д у щ а я. Девчата, мы говорили о море…
Н у ц и к а. Мне оно, честное слово, не показалось таким уж огромным. Разве это волны! Фу ты, ну ты! Волны по колено. Кто в таких волнах утонет?
К а т е л у ц а. Просто наша мамуля — трусиха!
Н у ц и к а. Мамуля ездила на море, еще когда была председательницей женсовета нашей деревни. Тогда их возили на экскурсию, но, видно, она все позабыла, потому, как это давно было.
В е д у щ а я. Как — давно?
Н у ц и к а. Да очень давно! Целых два года назад!
К а т е л у ц а. Теперь мамуля уже не работает в женсовете. Она на заводе «Электроника» в потенциометрии! Мы ее прозвали «челночница»…
Н у ц и к а. Она мотается в Бухарест и обратно каждый день.
В е д у щ а я. Это, наверно, тяжело?
Н у ц и к а. Чего тут тяжелого. Прямо скажем, всего-навсего каких-то тридцать три километра.
К а т е л у ц а. Тридцать три — туда!
Н у ц и к а. Тридцать три — обратно!
К а т е л у ц а. Прямо скажем, мы живем у вокзала, поезда подходят к самому крыльцу.
В е д у щ а я. Девчата, а когда же мама из дома выезжает?
Н у ц и к а. Кто?
В е д у щ а я. Мамуля.
Н у ц и к а. Выезжает… Думаю, что в пять, потому что на фабрике она должна быть к шести.
В е д у щ а я. Когда же она встает?
Н у ц и к а. Кто?
В е д у щ а я. Мамуля!
К а т е л у ц а. Встает она в четыре, ведь утром, прямо скажем, много всяких дел.
Н у ц и к а. Надо дать аш-два-о Жаклин — нашей буренке.
К а т е л у ц а. Обслужить семейство куриных…
Н у ц и к а. Кроме того, мы в Бухаресте комнату снимаем. Домой приезжаем только по субботам, так что с готовкой не поспеваем…
В е д у щ а я. А кто же готовит?
К а т е л у ц а. Как — кто?! Мамуля. Готовит дома и привозит нам в судках.
В е д у щ а я. А это не тяжело?
Н у ц и к а. А что тут тяжелого?! Мамуля любит готовить… Из Бухареста она возвращается часов в пять вечера. Летом в это время просто замечательно. (Мечтательно.) Ну, сперва пообедает… потом сходит за травой…
К а т е л у ц а. Прямо скажем, у нас без травы не проживешь.
Н у ц и к а. Ну, трава-то у нас рядом, рукой подать. Надо только железную дорогу перейти.
К а т е л у ц а. Ну, потом, конечно, надо немного поокучивать… У нас небольшой виноградничек.
Н у ц и к а. И кормовая свекла.
В е д у щ а я. И все это не тяжело?
Н у ц и к а. Нет, конечно. Кормовая свекла особой заботы не требует.
К а т е л у ц а. Еще утки…
Н у ц и к а. А уж утки-то — совсем простое дело.
К а т е л у ц а. Утки утром уходят, вечером приходят.
Н у ц и к а. И потом, за утками, прямо скажем, бабуся немного присматривает.
К а т е л у ц а. Присматривать-то присматривает, да в прошлом году из-за этого присмотра шесть уток и одного селезня скорый раздавил, прямо как в песне. Ей-богу, прямо как в песне…
Н у ц и к а. Правда, бабуся не совсем хорошо видит.
К а т е л у ц а. Еще у нее ревматизм. Она сама причесаться не может.
В е д у щ а я. А отец?
К а т е л у ц а. А! Папуля?! Папулю мы жалеем. Он у нас болезненный, он все больше по дому.
В е д у щ а я. Отец, значит, занимается домашними делами?
Н у ц и к а. Папуля? Домашними?!
В е д у щ а я. А почему бы нет?!
К а т е л у ц а. Чтобы папуля занимался бабскими делами?
В е д у щ а я. Если мама, мамуля окучивает виноград, папуля может посуду помыть!
Н у ц и к а. Папуля — посуду! (Смеется.) Ну уж нет! Это дело женское, не мужское.
В е д у щ а я. Почему же не мужское?
Н у ц и к а. Да он не умеет!
В е д у щ а я. Пусть научится!
Н у ц и к а. Чтобы папуля научился?! Мыть посуду?!
К а т е л у ц а. Чтобы папуля стоял у корыта, как дядюшка Негоицэ? Хе-хе-хе! Это невозможно!
Обе хохочут.
В е д у щ а я. Почему?
Н у ц и к а. Мамуля рассердится!
К а т е л у ц а. Потому что она сама это делает.
В е д у щ а я. Когда же? Когда?
К а т е л у ц а. После травы… Вот как подоит корову, загонит птиц… так…
Н у ц и к а. Если, конечно, в тот вечер у нее нет заседания, она ведь у нас член партбюро.
В е д у щ а я. А папуля что делает?
Н у ц и к а. Папуля — то да се, по двору походит, отдохнет. Малость поест, потом на виноградник взглянет… телевизор посмотрит.
В е д у щ а я (меняя тему). Какая у тебя красивая кофточка.
К а т е л у ц а. Она мне сначала не нравилась. В моде сейчас… не знаю, видели ли вы… такие блузки, где на груди нарисованы огромные губы…
Н у ц и к а. И написаны названия городов, заголовки газет, разные там имена и… Не знаю, видели ли вы эстрадную певицу из Голландии, она в Сопоте выступала. Вот у нее на блузе имя написано на «В»…
К а т е л у ц а. На «Ф»…
Н у ц и к а. Если я говорю — на «В», то на «В»…
В е д у щ а я. А кто научил вас вязать?
К а т е л у ц а. Нас?! Будто мы вяжем!
В е д у щ а я. А кто же?
Н у ц и к а. Как — кто? Мамуля…
К а т е л у ц а. У нас ведь времени нет… учеба… работа…
В е д у щ а я. Но когда же? Когда? Когда?
Н у ц и к а (как само собой разумеющееся). Когда едет в поезде! То в окно посмотрит, то повяжет…
К а т е л у ц а. Мамуля любит вязать!
Н у ц и к а. Она нам всем по кофточке связала.
В е д у щ а я. А себе?
Н у ц и к а. Что — себе?
В е д у щ а я. Себе связала?
К а т е л у ц а. Себе?! А! Себе — нет!
Н у ц и к а. Да ей и не нравится!
В е д у щ а я. Почему не нравится?
К а т е л у ц а. Может, раньше и нравилось, а теперь — нет.
В е д у щ а я. Почему?
Н у ц и к а. Ей это уже не по возрасту.
В е д у щ а я. Да какой же такой возраст у мамы?
К а т е л у ц а. Да уже порядочный.
Н у ц и к а (с подтекстом). Ей уже сорок два года! В сорок два уже не смотрится! Даже Джанни Моранди{152} уже не смотрится, а ему тридцать. (Включает транзистор.)
Комната наполняется звуками песни «Роз росс пер те»{153}. Кателуца вся во власти мелодии. Покачивается вместе с Нуцикой, заставляя двигаться с ними и ведущую, которая оказывается между ними.
К а т е л у ц а. Ну это, положим, как сказать, но Дассен, например, вполне годится!
В е д у щ а я (меняя тему). А как вы относитесь к замужеству, девчата?
К а т е л у ц а. Пока нормально. Мой работал слесарем. Потом его в армию забрали. Он свое отслужил. Теперь тоже комнату снимает, пока школу не закончит, потому что он
