что Саша хорошо заботится обо мне.
— Готово, — говорит он, накладывая повязку на мое плечо. — Позвон
и мне, если будет что-то еще, — кивает он, выходя из комнаты.
— Видишь, это было не так уж сложно, — Сиси поднимает бровь, глядя на меня, берет мою руку и ведет в нашу комнату.
Мы оба засыпаем в тот момент, когда наши головы касаются подушки. Прижимая ее к себе, я знаю, что теперь, когда нашел свой рай, то никому не позволю забрать ее у меня.

— Ты уверена, что он мертв? — спрашиваю я, используя ногу, чтобы развернуть тело.
— Да, — Сиси закатывает глаза. — Я ударила его довольно сильно, — она приседает, двумя пальцами блуждая по его шее, чтобы найти точку пульса.
— Ты должна была подождать меня, Дьяволица, — стону я, наклоняясь, чтобы тоже проверить.
Как я и обещал Марчелло, мы навели кое-какие справки о новых священниках в Сакре-Кёр, и действительно, из двух один был хуже другого, со склонностью к проституткам.
После долгих споров и аргументов с моей стороны Сиси удалось убедить меня позволить ей разобраться со священником, подойдя к нему публично и попросив его о помощи. Я все время держал ее на прослушке, когда она завела мужчину в темный переулок, и пару раз я был готов взорваться слишком рано, когда его слова были на грани оскорбления.
Я знаю, что Сиси хотела, чтобы я доверил ей это, но даже когда мой разум знает, что она может постоять за себя, то мое сердце не может смириться с мыслью, что она может быть в опасности.
Мне потребовались все силы, чтобы остаться на месте и позволить ей делать свое дело, особенно после того, как Сиси сказала мне, как сильно хотела чувствовать себя частью операции.
— Я не хочу чувствовать себя беспомощной, Влад. Никогда больше. Мне нравится контролировать ситуацию, и, хотя я ценю твою заботу, но ты же знаешь, что я могу сама о себе позаботиться.
Сиси обижалась на меня, углубляясь в подробности и перечисляя все причины, по которым она могла справиться со священником самостоятельно.
И поэтому я оставался на месте до тех пор, пока больше не мог. При первых признаках того, что между ними была борьба, я выскочил из своего укрытия только для того, чтобы найти священника на полу, без сознания.
— План состоял в том, чтобы ты заманила его, а не убила у всех на виду, — добавляю я, когда понимаю, что пульса нет.
— Скажи ему это, — бормочет она себе под нос, вставая и поправляя одежду. — Он был в одной секунде от меня, поэтому я просто ударила его по шее, как ты меня учил. Я думаю, что, возможно, ударила его слишком сильно, — задумчиво добавляет она, глядя на мертвеца.
— Ты убила человека голыми руками. И я не знаю, гордиться ли мне или злиться, что ты подвергаешь себя опасности. — Я присвистываю, вид ее в этой обтягивающей юбке дает мне третий выбор — трахни ее за то, что меня окутывает одновременно гордость и злость.
Сиси хлопает ресницами, медленно приближается ко мне, перешагивая через труп.
— Обычно я бы спросила тебя, что ты собираешься с этим делать, — говорит она, указывая пальцем мне в грудь, проводя им по грудным мышцам и шее и позволяя ему остановиться под моей челюстью, — но я не думаю, что это было бы разумно, когда у наших ног мертвый мужчина. На виду у всех.
— Дьяволица, — я ловлю ее палец, уже неприятно злой, — ты играешь нечестно. — Я рычу, чувствуя, как она прижимается ко мне спереди, член прижимается к ее животу.
Моя рука опускается ниже, когда я закидываю одну ногу на бедро, нащупывая ее обнаженную плоть, и провожу пальцами по ее бедру, обводя форму одной ягодицы.
— Ты знаешь, что у меня встает, когда ты говоришь со мной о трупе, Дьяволица. Но когда ты на самом деле бросаешь его к моим ногам? — Я стону, мой большой палец скользит между ее ягодиц, когда я двигаюсь ниже.
— Я думала, тебе понравится шоу, — у нее хватает наглости ухмыляться мне, утыкаясь лицом в изгиб моей шеи, ее язык высовывается, чтобы лизнуть мой пульс.
— Сиси, — я закрываю глаза, мои пальцы уже пропитаны ее возбуждением. — Я в одной секунде от того, чтобы прижать тебя к стене, прямо в этом грязном переулке, где все могут нас видеть. — Мое дыхание прерывистое, мой член болезненно твердый, я едва могу контролировать себя, когда просовываю палец в нее, чувствуя, как ее плотный канал душит жизнь из меня.
— Разве это было бы так плохо? — спрашивает она, ее голос низкий и такой чертовски соблазнительный, что я вот-вот кончу в штаны от одного этого звука.
— Черт, Сиси, — ругаюсь я, толкая ее к стене. — Тебя это заводит? Люди смотрят, как я вхожу в тебя? Или это мертвое тело? Ты хочешь обвести меня вокруг пальца, зная, что у твоих ног лежит гребаный труп? — я спрашиваю, как только засовываю в нее два пальца.
Ее рот приоткрывается, дыхание вырывается короткими рывками. Моя рука на ее шее, я медленно массирую эту область, прежде чем двинуться вверх, мой большой палец раздвигает ее губы и скользит внутрь ее рта.
— Скажи мне, это то, чего ты хочешь? — Я сильнее толкаюсь в киску Сиси, и ее влага стекает по моим пальцам, покрывая всю мою руку. Я чувствую, как ее тело расслабляется в моих объятиях, ее глаза расширяются, так как они никогда не отрываются от моих, ее язык играет с кончиком моего большого пальца, когда она издает мягкие, мяукающие стоны.
— Скажи мне, — повторяю я, желая услышать именно то, чего она жаждет.
Каким бы развратным это ни было.
— Тебя, — тихо отвечает она, ее глаза трепещут, когда она прижимается к моим пальцам. — Ты все, чего я хочу, — продолжает она, посасывая мой большой палец, пока я трахаю ее киску пальцами.
— Это идеальный ответ, мой сладкий маленький цветок, — шепчу я ей в губы, наклоняясь вперед и долго облизывая ее своим языком. — Потому что я собираюсь дать тебе приз за твое убийство, — я продолжаю входить
