шести депутатов под проектом закона, отменяющим черту оседлости. Он был представлен Думе, но закончился лишь бесплодными прениями. Его передали в комитет, который тихо задушил законопроект.
4. Новые еврейские инвалиды
Подгоняемое реакционной Думой правительство пошло еще дальше в своей политике дискриминации евреев. Премьер Столыпин, все более сближавшийся с правыми, совершенно забыл об обещании, данном им в 1905 г., немедленно снять все ограничения, которые являются «источником раздражения и явно устарели». Напротив, возглавляемое им министерство систематически занималось выдумыванием новых тяжких увечий. Депутат-еврей Фридман имел полное право заявить в речи, произнесенной в феврале 1910 г., что даже «в самое страшное время, которое пришлось пережить евреям при Плеве, не практиковалось таких жестокостей и варварств, как в настоящее время». Массовое изгнание евреев из городов, расположенных вне черты оседлости, и из деревень в черте оседлости приняло характер эпидемии. Весной 1910 года правительство решило принести в жертву Молоху ненависти к евреям целую гекатомбу, изгнав тысячу двести еврейских семей из Киева, — мера, вызвавшая крик возмущения за пределами России. Действия правительства отличались утонченной жестокостью, ибо безжалостно выселялись даже маленькие дети, инвалиды и старики. Особую враждебность проявляли в изгнании евреев, совершивших «преступление» посещения дачных курортов за чертой города. Сенат вынес решение о том, что солдаты-евреи, участвовавшие в обороне осажденной крепости Порт-Артур во время японской войны, не имеют права на жительство, которое было предоставлено прежним декретом еврейские солдаты, принимавшие участие в войне.
Духовное убийство еврейских школьников было обязанностью чернокожего министра просвещения с многозначительной фамилией Шварц. Школьная норма, которая до революции применялась только как приказ правительства, без законодательной санкции, была оформлена им в закон и утверждена царем в сентябре 1908 года. Отныне все высшие учебные заведения империи были открыты для евреев только в пропорции, не превышающей трех процентов. от общего числа студентов для столиц, пять процентов. для учебных заведений вне черты оседлости и десять процентов. за черту оседлости. Ввиду того, что во время освободительного движения приток евреев в высшие школы был очень велик, так что число их теперь значительно превышало установленную норму, высшим школам пришлось бы полностью запретить все новых кандидатов до тех пор, пока количество студентов-евреев не будет сокращено до установленных процентных пределов. На какое-то время министр воздержался от этого жестокого шага и разрешил на следующие несколько лет прием студентов-евреев в пределах процентной нормы, исчисляя последнюю по отношению к числу вновь принятых студентов-христиан в течение данного года, без учета принятых ранее студентов-евреев. Однако впоследствии многие учебные заведения и вовсе закрыли перед евреями свои двери, ссылаясь, в качестве объяснения, на «выполнение нормы» бывшими воспитанниками. И снова группы «мучеников учености» направлялись к университетам в чужих странах.
Годом позже, в 1909 году, процентные ограничения, регулирующие средние школы, также были внесены в своды законов. Доля принятых евреев была установлена между пятью и пятнадцатью процентами, т. е. немного превышающий старую норму, и был распространен в своем применении на частные учебные заведения с прерогативами государственных школ. Этот закон означал крах многих гимназий и коммерческих школ, которые, хотя и руководились христианами, почти полностью зависели от еврейской поддержки, на восемьдесят процентов. их школьного населения, состоящего из евреев. Что же касается гимназий, содержавшихся евреями, то они, за очень немногими исключениями, так и не смогли добиться от министерства статуса государственных учреждений.
Просветительские аманисты, однако, пошли еще дальше и в марте 1911 г. добились указа царя о распространении процентной нормы на «экстернов»: отныне евреи должны были быть допущены к экзамену на «аттестат зрелости». зрелости"или за завершение части учебной программы только в определенной пропорции к числу экстернов-христиан. На самом же деле экстернов-христиан не было, так как только евреи, не поступившие в школы, были вынуждены явиться на экзамен в качестве экстернов. В результате огромное количество еврейских детей, исключенных из школы по процентной норме, лишились права на получение аттестата из средней школы. Этот закон был принят во время краткого перерыва в заседаниях Думы и так и не был внесен в нее. Депутаты оппозиции внесли запрос по этому поводу, но «черный парламент» положил дело на обсуждение, и закон, лишенный всякой правовой основы, вступил в силу.
Под влиянием тенденций реакционного русского национализма столыпинское правительство взяло курс на искоренение национально-культурных учреждений «чужих» рас в России. Жертвами этой политики стали поляки, финны и представители других национальностей. Угнетение коснулось и еврейской культурной жизни. В 1910 г. Столыпин издал циркуляр, поразивший русское чиновничество мыслью о том, что культурно-просветительские общества «инородцев» способствуют пробуждению в них «узкого национально-политического самосознания» и «усилению национального сепаратизма», а что по этой причине должны быть запрещены все общества украинцев и евреев, созданные для воспитания отдельной национальной культуры.
5. Духовное возрождение российского еврейства
Этот новый удар был направлен прямо в сердце иудаизма. Ибо после революции, когда политическая борьба поутихла, еврейская интеллигенция всю свою энергию направила в русло национально-культурной деятельности. Пользуясь законом 1906 г., предоставлявшим свободу собраний и собраний, они основывали повсеместно культурные, просветительные и хозяйственные (кооперативные и кредитные) общества. В 1908 г. в Петербурге было основано Еврейское литературное общество, которое вскоре насчитывало более ста отделений в провинции. В том же году было образовано Еврейское историко-этнографическое общество, которое начало издавать ежеквартальное обозрение под названием «Еврейская». Старина («Еврейская древность»). Старейшая просветительская организация среди евреев, Общество распространения просвещения, расширила свою деятельность и стремилась создать национальную еврейскую школу нового типа.
С санкции властей возникло множество других культурных обществ и кружков вдоль и поперек черты оседлости. Повсеместно проводились лекции и конференции, велись острые дискуссии вокруг национально-культурных проблем. Особенно страстными были дискуссии о месте иврита и идиша в общественной жизни, в школе и в литературе, что привело к выравниванию двух партий, гебраистов и идишистов. Сами лекции, конференции и дебаты, как правило, проводились на одном из этих языков, в основном на языке идиш.
Несмотря на свою грубость, эти партизанские конфликты были ясным признаком роста национального самосознания и стремления к построению подлинно еврейской жизни на конкретных основах культурной автономии. Конечно, антисемитское царство не могло сочувствовать этому внутреннему возрождению еврейства и, как и во времена Плеве, направило свой удар на еврейско-национальные организации. Кое-где удар был эффективен. В 1911 г. прекратило свое существование Еврейское литературное общество со 120 отделениями, проявившее активную деятельность по созданию библиотек и организации публичных лекций. Однако в целом нападки, направленные против еврейского духа, оказались гораздо труднее осуществить, чем нападки на еврейскую собственность. Культурная деятельность продолжалась своим чередом,
