Игореве» древесная мышь, белка, векша, посмотрите в подлиннике по контексту, по дальнейшим сравнениям, а не мысль, кому-то пригрезившаяся. Слова «мысль» при Игоре Святославиче, наверное, ещё не было. Если мы осознаем наличие проблемы, то вправе её и определить, обозначить, назвать, озвучить, опубликовать, а не ожидать, пока кто-то нам её по своей доброте сформулирует. Ни на кого нельзя надеяться, все заняты исключительно своими собственными, а не нашими делами. Посмотрите сами. Взять, например, узко, ту же нашу с вами практическую деятельность. Только производители медикаментов не бьют сегодня тревогу, да ещё торговцы, потому что за каждую новинку можно взять больше денег. Всё новые и новые лекарства, и всё скорее и скорее, становятся недействительными. Не только потребители, но и медики не успевают запоминать новые названия, как приходится снимать препараты с производства, и они исчезают из продажи, не обеспечив выписанные рецепты. Мы ведь давно понимаем, что лечим не так, как надо бы, но примитивно пытаемся воздействовать всё теми же бесполезными лекарствами. Лжём, убеждаем себя и других, что поступаем так из стремления исключительно к вящей пользе так нуждающегося в ней человека. Однако на материальном уровне удачное для всех решение всё никак не находится. Так уж, наверное, делается что-то предшествующее принципиально не то, что делать бы надо!
Современное университетское образование для жизни недостаточно, госпожа Акико, поскольку абсолютно бездуховно, как бы с этим ни спорили консерваторы, тоже имеющие на освоенном, привычном преподавании свой кусок. Это уже ветхая психология! Чиновная косность в верхах, которая вненациональна. До таких спорщиков-апологетов консерватизма не доходит, что на их кусок, давно заплесневелый, никто не покушается, логически речь-то идёт о том, что нужны и другие специалисты, в дополнение существующим, а не взамен. Такие дополнения требуются постоянно, чтобы образование совершенствовало, прежде, само себя, а не плелось в хвосте у общества, всё больше отставая от участившихся острых вызовов времени.
О введении нового бесполезно испрашивать мнение маститых специалистов, в своей массе не разбирающихся в требующихся новых направлениях развития и для нашего выживания, а не только их собственного доживания. Старым боссам нужны прогрессирующие возвышение и блага, ведь ничего другого, принципиально нового, по большому счёту, им не требуется, у них всё давно уже есть. Вот и выходит, что современное университетское образование бездуховно, следовательно, не нравственно. Достаточно оглянуться вокруг, что сделали с нашим миром эти современные бездуховные умники, с образованием каждый не хуже университетского…
— Где-то я это уже слышала, — в ответ Кокорину ещё более умиротворяюще улыбнулась Акико. — Почти согласна с подобным мнением, хотя от него, мне кажется, заметно отдаёт юношеским максимализмом. Но, если сохранять, да лучше ещё и увеличивать количество, как вы говорите, кусков для насыщения старого, то чем вы предполагаете стимулировать куда более необходимое новое? Хозяйственникам, согласно наработанному ими опыту, проще распределить имеющиеся ресурсы, чем выработать новые. По этой причине я лично, если бы меня кто спросил, оплачивала бы разработчиков нового намного выше, чем обычных распорядителей. Но всем распоряжаются не творцы, не разработчики, а как раз те, кто регулирует, распоряжается. Первым делом сами они заботятся о собственных доходах. И в мире ценят и славят больше тех, от кого сейчас можно получить готовую синицу в руки, а не завтра журавля, да ещё в небе.
Хозяйственники и сами не теряются, с лёгкостью обращают синиц в журавлей для себя лично, но это единственное из чудес, им посильное, всё остальное рутинно. Только Христос пятью хлебами и двумя рыбками сумел накормить пять тысяч мужчин, не считая женщин и детей, и потом хлебными кусками Его ученики наполнили ещё двенадцать корзин. Так, помнится, в Евангелии от Матфея? А потом повторил накормление ещё четырёх тысяч мужей. Но двадцать веков тому только Христос чудесно явил миру и неизвестное до Него новое и одновременно распорядился этим явленным наилучшим образом. Однако сегодня подобное умеет и делает и широко известный йог Сатья Саи Баба в Индии: он как будто ни из чего сотворяет рис, плоды, даже драгоценности. Местные и приезжие верующие, убеждаясь в сотворении им чудес на их глазах, называют его святым и даже Господом! Ну, может быть, ещё один-два-три таких человека есть сейчас на весь мир. Но алогичный мир не понимает значения того, что делают на его глазах эти люди, получившие и развившие в себе подобные исключительные качества. Не принято в вечно нуждающемся мире ценить творцов. Новое всегда относительно слабее старого, пока не окрепнет.
Акико умолкла.
— Вот видите, вы согласны, — качнувшись к Акико всем корпусом, заметно обрадовался Кокорин, что подтверждалось и оживлением его жестикуляции. — Вы думаете в точности так же, как мы, мисс Челия. Мы ценим выполненные и вами научные разработки. Нам понятно ваше недовольство незаурядного новатора людской косностью. Но вы человек восточный, и в вас очень ощущается внутренняя опора на иные культурные ценности, западному человеку неизвестные. Невооружённым глазом видно, что в вашем поведенческом стиле и профессиональной деятельности есть традиционные, национальные духовные компоненты, на которые вы повседневно опираетесь, как сознательно, так и неосознаваемо, вот почему вы не ополчились и не скоро ополчитесь на бездуховность в западническом образовании. Потому что внутриличностный дефицит духовного вы в себе уже компенсировали с помощью Востока.
А европейцу, в отличие от вас, надо прямо назвать, чего ему для выживания не хватает, какое духовное содержание надо ввести в его образование. Словно выписать подробный рецепт. Пальцем показать ему на всю эту подводную часть айсберга, даже если западный человек догадывается, что она скрыта под водой, в незримой глубине, что она там должна быть, что она там есть. И духовное основание науки должно быть намного большим по объёму, чем та узкоспециальная верхушка, что сейчас любым из гуманитарных учебных заведений преподаётся, всеми в специалистах видимая, как бы возвышающаяся над водой. А ведь это духовное и основное так никем сегодня и не даётся! Ну, не только церковью же…
Значит, надо всем показать это духовное по всем составляющим компонентам, назвать их, научить всех ими пользоваться. И тогда… Пусть наш христианский врач будет одновременно и священником. Но, наверное, лучше сказать — обученным священнослужителем особенного, специализированного назначения, — я так понимаю разновидность этого нового выдающегося служения. Ни крестить родившихся, ни венчать брачующихся, ни отпевать умерших врачу ведь не придётся, эти повседневные функции традиционного конфессионального обслуживания бытовых общественных потребностей останутся за обычными священниками. Эти функции и осуществляться будут не в медицинских учреждениях, а там, где осуществляются. Никто у церкви её законного куска не отберёт. Как никто не потребует от
