Эмерелль опустилась на стул с высокой спинкой. Немного поколебавшись, она взяла в руки книгу. Стоит хотя бы посмотреть на нее. Несмотря на то что рисунки были сделаны без особого мастерства, художник сумел вложить в них чувства. Они источали мир, царивший в маленькой общине одетых в синие одежды детей человеческих.
Когда королева впервые увидела на картинках чужака, она почувствовала тревогу, объяснить которую была не в силах.
И когда эльфийка наконец закрыла книгу, ужас, который довелось пережить неведомому художнику, затронул и ее душу. Она потрясенно глядела на столик для игры в фальрах. Хотелось стереть воспоминания о картинках, но это не удавалось. Значит, ши-хандан послал девантар? Зачем? Появление призрачных псов навредило троллям. Разве для девантара не важнее всего было бы наказать в первую очередь эльфов? Почему же он поддержал их?
Войско на белой стороне стола за последние недели выросло. Тролли по-прежнему превосходили числом, но союзники стали достаточно сильны, чтобы надеяться по крайней мере оттянуть воцарение троллей. Кто бы ни победил завтра, Альвенмарку не восстановиться еще много столетий. Эмерелль замерла. Она долго глядела на красивые резные фигурки, изображавшие десять тысяч воинов. Она закрывалась от правды! Но чем больше эльфийка задумывалась о положении дел на доске, тем яснее становились события последних лун. Не она играет эту партию! Она — всего лишь фигура на поле, движимая невидимой рукой. То же самое справедливо и для Сканги. Это не игра в прямом смысле слова, потому что игрок только один. Не важно, кто победит, ибо без противника тот незримый, кто направляет обе стороны, восторжествует в любом случае. А для него важнее всего — просто побить как можно больше фигур с каждой стороны фальраха. Он хочет, чтобы Альвенмарк потерпел поражение, от которого не сможет оправиться.
Эмерелль поглядела на маленькую потрепанную книжицу, лежавшую на коленях. Книга открыла ей лицо невидимки. Священнослужитель, питавший злобу силой любви и почитания.
Когда королева поглядела на стол для игры в фальрах, она рассмотрела все лица, которые обозначали фигуры. Море лиц… Обе стороны причинили друг другу слишком большой вред за последние месяцы. Битва неизбежна. Но, может быть, удастся предотвратить резню.
Военный совет
Когда Обилее, посланница эльфийской королевы, закончила доклад, Ганда лишилась дара речи. Она оглядела командующих, созванных на военный совет молодым королем троллей. Все они выглядели потрясенными. Предложение Эмерелль было заманчивым.
— Тебе не стоит присутствовать на нашем совещании, Обилее, — наконец произнесла Сканга. — Возвращайся к своей владычице, мы сообщим ей о решении короля Гильмарака.
Поклон эльфийской воительницы был идеальным. Она удалилась.
— Она боится нашей силы, — произнес Слараг, молодой вожак тролльской стаи, снискавший славу после битвы при Мордштейне.
Сканга задумчиво провела рукой по подбородку. Ганда часто замечала, что все всегда сначала смотрели на шаманку, а не на короля. Именно она принимает решения.
— Очень мало такого, чего боится Эмерелль. И именно тогда, когда она кажется слабой, ее нужно опасаться больше всего. Оргрим, каковы наши шансы победить в открытом сражении?
Тролльский герцог казался задумчивым. Лицо его было изборождено морщинами. Сражения под Нахтцинной потрясли его до глубины души. Все в войске знали об убийствах, совершенных эльфийским князем Элодрином, и тысячам воинов не терпелось отомстить.
— Войско эльфов и их союзников сильно. Если мы захотим перейти Шалин Фалах, существует опасность проиграть. Если же мы пойдем с флангов и будем искать проход в Сердце Страны по мосту в стороне, то сможем воспользоваться своим численным преимуществом. Тогда мы победим.
Ганда пришла на военный совет с Элийей и Никодемусом. Она не осмеливалась произнести ни слова. Но достаточно было посмотреть на Элийю, чтобы понять, что творится у него в душе. Эмерелль предложила провести вместо битвы дуэль, чтобы покончить с ненужным кровопролитием. Ганда считала это решение очень мудрым, но с эльфами всегда нужно держать ухо востро.
— Какого воина могут выставить эльфы? — спросил король Гильмарак.
Завязался ожесточенный спор. Большинство называемых имен Ганда никогда прежде не слышала. «Прошлым летом им пришло бы в голову только одно имя», — с грустью подумала она.
Лутинка на миг задумалась, не стоит ли рассказать о своем сне. Но полководцы только посмеются над бабскими страхами. Только Сканга могла бы принять ее всерьез.
Лисьехвостая вспомнила картинку, виденную в запретной книге Мелиандера в библиотеке Искендрии. Безголовый мечник ступает на мост. Может быть, тем самым брат Эмерелль хотел указать на Олловейна? Вспомнилось мрачное пророчество, прочитанное ею на странице рядом с этим рисунком. Мелиандер писал о живом мертвеце, который обрел жизнь только в смерти. Олловейн — вот живой мертвец. Без сомнения, Мелиандер имел в виду мастера меча. Лутинка судорожно сглотнула. И отчаянно принялась размышлять над тем, как предотвратить исход битвы, предначертанный, очевидно, много веков назад.
Лишь раз в десять тысяч лет
Снова вернулась бестия на свой наблюдательный пункт неподалеку от белого замка. Себастиен чувствовал тревогу существа. Только что они были в глубоком ущелье, где собрались войска враждующих сторон. Себастиен никогда не видел столько солдат! Густо, словно стебельки травы, стояли копья воинов, собравшихся здесь. Без числа было лучников. Далеко растянулись ряды всадников и боевых колесниц. Были здесь и крупные ездовые животные, названий которых Себастиен не знал, на спины их привязали небольшие башни, чтобы превратить их в ходячие крепости.
С другой стороны собрались десятки тысяч неуклюжих фигур. Высотой в три шага, с грубыми лицами и примитивным оружием, они источали пугающую силу. Во время битвы в степи Себастиен видел, на что способны тролли. Сказать, у какой из сторон выше шансы на победу, было сложно. Битва обещала превратиться в беспримерную бойню. И тем не менее бестия снова ушла, чтобы понаблюдать за белым замком. Что было здесь такого, что интересовало ее сильнее тысячекратной смерти?
Нечто в замке притягивало бестию, подобно тому как горшок меда притягивает мух. Но было там и что-то, чего она боялась. Может ли существо умереть? Третьего призрачного пса они потеряли из виду некоторое время назад. Может быть, кто-то убил его? Кто способен на это? Герой, живущий в этом замке?
Бестия отказалась от сидения в засаде. Быстро, как ветер, понеслась она навстречу стенам. Себастиен даже не пытался противиться ее воле. Ему давно уже было нечего противопоставить ее силе. Бесчисленное множество жизненных огней, которые она поглотила, позволили ей контролировать его и их общее тело. Зачем бы ни был нужен он в этом союзе, существо давно обрело достаточно силы, чтобы существовать без него. Оно научилось по собственному желанию обретать плоть. Из всех братьев и сестер по ордену в живых остались трое. Еще несколько дней, и всё человеческое растворится в этом порождении тьмы. Интересно, что тогда будет делать бестия?
