а сколько украли. В знак окончания рассказа старец хлопнул деревянной колотушкой, выплеснул остатки чая и ушёл.
- - - - -
На закате толпа любопытствующих горожан собралась у дома Лу, чтобы поглядеть, чем кончится дело.
У главы семейства был сын по имени Тяньшу, густобровый и ясноглазый, хорошо обученный наукам и боевым искусствам. Лу Тяньшу тренировался у известного наставника до восемнадцати лет и совсем недавно вернулся домой, чтобы вести дела семьи.
Перед возвращением в Цзянбо Лу Тяньшу успел попутешествовать. Манеры молодого человека были безупречны, поэтому он везде становился желанным гостем и обзавёлся множеством друзей. Редко когда Лу Тяньшу бывал таким хмурым и мрачным, как сегодня.
Как только слуги доложили ему о позднем госте, молодой господин Лу поспешил в приёмный зал и застал там взволнованного большеглазого юношу.
— Лу-сюн! — воскликнул тот.
Хотя у Лу Тяньшу на душе кошки скребли, он ответил со всей приветливостью:
— Чэнлин, давно ли ты в наших краях?
Чжан Чэнлин был выдающимся представителем нового поколения мастеров цзянху. Его тяжёлое прошлое было широко известно: отпрыск именитого рода ещё подростком оказался втянут в жестокую борьбу из-за Кристальной брони. После истребления его клана мальчик неприкаянно скитался вдали от дома, затем бесследно исчез и снова объявился лишь спустя пять лет. У кого бы ни обучался наследник Чжанов, он сохранил мягкое отзывчивое сердце при том, что его возросшее мастерство кунг-фу могло при желании всколыхнуть цзянху.
Обменявшись полагающимися приветствиями, приятели сели друг напротив друга.
— Я здесь проездом, и не собирался тебя беспокоить, — объяснил Чжан Чэнлин, — но только что в павильоне я услышал о затруднительном положении, в которое попала твоя семья. Если я могу чем-то помочь Лу-сюну, положись на меня.
Лу Тяньшу улыбнулся, хотя его лоб так и не разгладился. С Чэнлином он познакомился случайно, когда странствовал по северным землям. В тех краях некоторые считали наследника Чжанов идиотом, не знающим страха. Но судя по теперешним действиям Чжан Чэнлина, он намеренно искал повсюду несправедливость, чтобы её устранить. Просто удивительно, как на свете мог появиться такой искренний человек!
Несмотря на улыбку, молодой господин Лу ничего не ответил. В удачные времена Лу Тяньшу и сам с готовностью помогал другим, но гордость не позволяла молодому человеку тревожить добрых знакомых собственными проблемами.
Заметив сложное выражение лица Лу Тяньшу, его гость догадался, что перегнул с прямотой. Чжан Чэнлин провёл юность с двумя шифу, которые умели хитрить и запутывать собеседника похлеще хули-цзин,[510] но не перенял у них ни капли притворства. Не зная, как исправить дело, он поспешно объяснил:
— В день нашей встречи в Бэйхае, когда мы пили вино, ты сказал, что мы словно сто лет знакомы и, раз представилась такая возможность, нам нужно побрататься. Если мы названые братья, как я могу притворяться, будто беды Лу-сюна меня не касаются?
За время путешествия Лу Тяньшу приобрёл сотню, если не тысячу таких вот «братьев». Но только один ненормальный воспринял эти узы всерьёз. Лу Тяньшу был немного тронут бычьим упрямством Чжан Чэнлина, поэтому сказал без обиняков:
— Брат, я благодарен тебе за добрые намерения. Но тут такое дело… Ох, давай я сперва позабочусь о твоём ночлеге.
Флаг с золотыми цветами третьи сутки торчал перед глазами Лу Тяньшу. Молодой господин Лу считал себя неглупым и с гордостью прятал в рукавах кое-какие хитрости. Но столкнувшись с угрозой от врагов, про которых он знать ничего не знал, Лу Тяньшу сразу понял, что шутить с такими людьми не стоит. К сожалению, его отец отказывался открыть правду, а Лу Тяньшу из сыновней почтительности не смел требовать объяснений, хотя по лицу главы семейства было понятно, что тут не обошлось без давнего секрета.
Землевладелец Лу родился со взрывным характером и не терпел ни пылинки в глазу. Его даже не нужно было провоцировать — увидев что-то неразумное и неправильное, он мгновенно закипал. Мог ли такой человек испугаться дурацкого флажка перед дверью?
Отмахнувшись от бесполезных размышлений, Лу Тяньшу повернулся, чтобы кликнуть слугу, который должен был сопроводить Чэнлина в его покои. Но слуга, спотыкаясь, вбежал сам и заговорил в сильном волнении:
— Молодой господин, вы должны скорее выйти на улицу! У наших ворот объявилась банда людей с мешками на головах.
Чжан Чэнлину это показалось крайне странным, и он спросил напрямую:
— А они не боятся задохнуться, закрыв лица рогожей?
Слуга поглядел на гостя в замешательстве. Неизвестно, грозила ли смерть от удушья таинственной банде, но возмущённый вид молодого господина Лу кричал о том, что тот забыл, как дышать и вот-вот умрёт.
Пока Чжан Чэнлин расспрашивал слугу, Лу Тяньшу поспешил на улицу. За пределами поместья скопилось море зевак, ожидавших, когда разразится катастрофа. Все заборы и ветви деревьев были облеплены любителями скандалов, которые исходили слюной при одном только намёке на чужое горе. Как бы вы ни были добры к окружающим, сколько бы раз ни протягивали страждущим руку помощи, посторонних людей всё равно обрадует ваше падение.
Кто сказал, что семья Лу должна вечно пользоваться доброй славой?
Мало ли в мире людей, которым поперёк горла чужой достаток?
Землевладелец Лу уже стоял в воротах, спрятав ладони в рукава. Его старшая дочь хотела выбежать вперёд и потребовать объяснений, но её удержали слуги. Даже когда девицу проводили в дом, изнутри продолжали доноситься её ругательства:
— Отпустите! Дайте поглядеть на подлецов, что к нам пожаловали. Наверняка они уродливы, потому и стыдятся показать лица! Ещё смеют мечтать обо мне…
Говорят, дочери похожи на отцов. Что ж, дева Лу действительно пошла характером в своего родителя.
Лу Тяньшу поспешил к воротам и собрался заговорить, но землевладелец Лу знаком остановил его.
Перед поместьем выстроились десятки людей странного вида. Их лица были полностью закрыты шёлком, расшитым золотыми цветами. Словно кучка персонажей второго плана на импровизированной сцене, они обступили статного мужчину в чёрных одеждах и широкой бамбуковой шляпе. Человек был на редкость высокого роста, из-под его бронзовой маски виднелся острый подбородок — единственная приметная черта.
— Лу Тун, — подал голос незнакомец в маске, — тридцать лет минуло, помнишь ли ты меня?
Землевладельца Лу звали Маодэ, а не Тун, поэтому толпа тут же заволновалась, и люди постарше разразились возгласами:
— Неужели это Железный Веер Лу Тун?
Лу Тун не был прославленным мастером боевых искусств, но тридцать лет назад его знали как весьма талантливого новичка, который внезапно пропал, не успев всерьёз заявить о себе. Свирепый в
