Люк посмотрел на часы в дешевом пластиковом корпусе с аляповатым логотипом «ББ» – они выпускались специально для рабов Милмура, – скользнул в тень у стены ангара и с шага перешел на бег трусцой. Перерыв был коротким, рабочие в Машиностроительном парке торопливо сновали туда-сюда, и то, что ты куда-то бежишь, ни у кого не вызывало подозрения.
Этому и многому другому его научила Рени. Как только Люк выполнил ее поручение и отнес очки, Рени через несколько дней пришла с новым. А потом еще и еще. И Люк обнаружил, что, как бы у него ни ломило после смены все кости, он мог найти в себе последний жизненный резерв, чтобы сделать то, о чем она просила.
– Уверен, что полностью отработал ту услугу, которую, как ты думаешь, мне оказала, – заявил он после того, как принес несколько запчастей, необходимых для ремонта вышедшего из строя кондиционера в одном из жутких домов на западе Милмура.
У жильцов появились серьезные проблемы с легкими, потому что все их просьбы о ремонте остались без ответа. Дышать в доме было невозможно: казалось, воздух поступал прямо из выхлопной трубы. Люк только принес запчасти и так закашлялся, что испугался, как бы не разорвало легкие.
– Ну, раньше ты это делал, потому что был должен, – криво усмехнулась Рени. – А теперь потому, что тебе это нравится.
И Люк осознал, что она права.
Он уже понял, что Рени Рифмуется-с-гений занимается исполнением желаний. Вернее, не желаний, а насущных нужд, которые – Люк никак не мог в это поверить – власти Милмура не решали. Да, она все это делала в обход официальных каналов. О том, что нужно людям, Рени узнавала от некоего доктора, который тоже делал это не вполне легально. И вопреки всем предостережениям Райана за то, что они снабжали людей лекарствами, книгами и едой, конечно же, их не могли приговорить к пожизненному рабству.
Люк добежал до столовой. Оставалось еще шесть с половиной минут. Три – чтобы найти необходимое, и три с половиной – чтобы добежать до своего рабочего места.
Люк рассмеялся, когда Рени озвучила это задание: слегка урезать продуктовые запасы в зоне «Д». В столовой он с трудом мог проглотить то, что им наваливали в тарелки. И единственными, кто выиграет от этой урезаловки, будут рабочие зоны «Д», которым не придется давиться подобной гадостью.
– Нужны дополнительные калории и протеины, – пояснила Рени, – чтобы ребята на такой же тяжелой работе, как у тебя, могли таскать ноги. Ты бы видел, чем кормят в других зонах! Такая же дрянь, только порции в два раза меньше. И ты отлично знаешь, какими отбросами забиты шкафы на кухнях общежитий. Люк, здесь люди цингой болеют. Я не шучу.
Люк не раз задавался вопросом о самой Рени. Для своих тринадцати лет она была такой щуплой, с ввалившимися щеками. И эти темные круги под глазами, отчетливо выделявшиеся, даже несмотря на смуглую кожу. Рени выглядела истощенной, что казалось невероятным и недопустимым в современной Великобритании. Сколько же ей было лет, когда она приехала в Милмур? Десять? И за три года жизни здесь она стала такой?
И не раз за месяц, прошедший со дня разделения их семьи, Люк благодарил судьбу, что его близкие далеко от этого гиблого места. И особенно Дейзи.
Люк залез в кладовку. Полки возвышались над головой, на каждой была маркировка, но запасы складировались без какой-либо более или менее внятной системы. Коробки, ящики. Он пробежал вдоль одного ряда, сверху вниз сканируя маркировки.
Что-то тяжелое ударило по затылку, и Люк полетел куда-то вперед.
Упал на пол, от боли перед глазами все расплывалось. Что-то свалилось на него с верхней полки?
Жесткий, как сталь, носок ботинка подцепил его за плечо и перевернул.
Полоса люминесцентной лампы на потолке пульсировала радужными кругами. Один застыл ярким, вызывающим тошноту ореолом вокруг головы стоявшего над ним человека. Люк заморгал, стараясь сфокусироваться, но это не помогло.
– Решил совершить небольшую прогулку, Хэдли Е-1031?
Стальной носок ботинка поддел его под подбородок. Взгляд Люка пополз вверх по ноге, к бочкообразной груди, бычьей шее, квадратной голове в ореоле света.
Личный враг – Кеслер.
– Проголодался, значит? – окинув взглядом полки, продолжал охранник. – Тебя плохо кормят в Милмуре, Е-1031? Страдаешь, что не подают жареных лебедей, как аристократам в Кайнестоне?
Стальной носок больно впился под ребра. Физическая работа в зоне «Д», конечно, укрепила пресс Люка, но не настолько, чтобы надежно защитить от ударов Кеслера. Резиновая дубинка поднялась – охранник разбирался в анатомии так же неплохо, как и мама Люка, – и опустилась. Пронзила острая боль, Люка скрутило, и он перекатился на бок и закашлялся, выплевывая остатки не успевшего перевариться обеда. Застонал, рукавом робы вытер липкие слюни. Даже от этого незначительного движения тысячи игл боли впились в голову. Вспомнил, как мама присела рядом с папой на подъездной дорожке. Что она тогда кричала? Что-то о тупой силе. Люк закрыл глаза.
– Надеюсь, ты ничего не успел стащить, E-1031? В Милмуре за воровство по головке не погладят. Несколько лет отработки могут прибавить. Придется тебя обыскать.
Грубые руки, похлопывая, шарили по телу Люка, выворачивая карманы. А когда подумалось, что обыск закончился, охранник двумя пальцами взял его за подбородок и нажал, заставляя открыть рот.
– Люблю делать работу тщательно, – прокомментировал Кеслер, пальцами другой руки шаря во рту у Люка.
Рот наполнился слюной с привкусом мыла и антисептика. Руки Кеслера – единственно чистая вещь в Милмуре?
Охранник вытер пальцы о комбинезон Люка.
– Похоже, ты хороший мальчик, Е-1031. Но такой неосторожный: гулял по Машиностроительному парку и упал. Надо быть внимательнее, здесь много опасных мест.
– Гулял и упал? – прохрипел Люк; гнев, как тошнота, подкатил к горлу. – Ты меня избил, подонок. – Он натужно кашлянул, надеясь, что желчь перебьет привкус пальцев Кеслера.
– Ты гулял, – повторил Кеслер. – Ясно как божий день: тебя нужно немного поучить, как быть более осторожным в будущем.
Дубинка взлетела в сверкающих искрах света.
«Она может убить… Тупая травма может убить человека, если начнется отек мозга», – вспомнил Люк слова мамы.
Удар пришелся не на голову – ниже. Люк услышал звуки – треск и тяжелый выдох. И выплюнул ножи. Увидел иглы.
Дальше – чернота.
Когда он пришел в себя, то снова почувствовал запах антисептика. Открыл глаза, но Кеслера не увидел. Люк мешком был свален на стул в углу какой-то комнаты, похожей на приемное отделение больницы.
Вместо тела он ощущал сгусток колющей боли, словно все внутренности вынули и вместо них насыпали битое стекло. Люк неловко качнулся вперед, упал на пол, и перед глазами поплыла розоватая пелена. С красными точками. И стало невозможно дышать.
– Как это случилось?
