И вдруг я оказался первым в очереди.
– Вам помочь?
Я взял нарядную серебристую коробку, оставленную той женщиной перед кассой, и сравнил ее со своей.
– Маме или подружке? – спросила кассирша.
Я почувствовал, что краска заливает мне лицо и уши.
– Маме, – пробормотал я.
Ее понимающая улыбка заставила меня сжаться от смущения.
– Тогда лучше возьмите набор от «Ярдли», – сказала она, забирая у меня коробку.
На секунду у меня возникло желание купить и второй набор из чувства протеста. А может быть, у меня молодая и модная мама? Или я подарю второй набор Люси. Мы же собирались с ней увидеться между Рождеством и Новым годом. Но я понятия не имел, какими духами она пользуется и пользуется ли вообще.
Папа приехал на машине, чтобы забрать меня от станции.
– Говорят, снег пойдет.
Он у нас был метеорологом-любителем, и в нашем коридоре даже висел барометр. Но сейчас он вкладывал в эти слова и другой смысл.
– Будем надеяться, что нет, – ответил я.
Всю дорогу домой мы ехали молча, глядя перед собой, словно в ожидании первых снежинок.
На входной двери красовался традиционный венок, в зале стояла живая ель, но гирлянда, которую мы с Россом сделали в то Рождество, когда оба заболели корью, была убрана с глаз долой. Мама вышла из кухни в праздничном фартуке. Руки у нее были в муке, так что мы не стали обниматься. Потом она оглядела меня с головы до ног, словно ожидая увидеть какие-то перемены.
За ужином в нашей чаще пустующей столовой папа пытался подловить меня на каверзных вопросах по анатомии. Я помню, когда Росс начинал учиться, отец тоже его закидывал подобными вопросами. Может быть, Нэш была права насчет неудавшегося хирурга? Росс был дерзким, не то что я, и не боялся поддеть отца в ответ. Моя же сдержанность только делала нападки отца настойчивее. Но когда мама воскликнула: «Гордон, да отстань же ты от него!», я подумал, что лучше бы он продолжал, потому что за столом повисла невыносимая болезненная тишина.
– Еще вина? – спросила мама.
Я едва успел пригубить, а ее бокал уже в третий раз готов был наполниться. Горлышко тихо звякнуло о стекло. Отец пристально посмотрел на бутылку. Мама осторожно вернула ее на стол и подняла бокал. И тут в дверь позвонили.
– Это еще кто?
– Наверное, рождественский хор! – Мама так обрадовалась возможности разрядить обстановку, что буквально была сама не своя от возбуждения.
Когда она открыла дверь, то вместо песен мы услышали нарочито-радостные возгласы:
– Какой замечательный сюрприз! – По мере приближения к столовой звук нарастал. – Ангус, Гордон, вы ни за что не догадаетесь, кто к нам пожаловал!
Вслед за мамой в столовую вошла подруга Росса, Шарлотта. На ней было длинное сиреневое пальто с шалевым воротником. На ком-то другом оно смотрелось бы как халат, но стройная и элегантная Шарлотта выглядела в нем как кинозвезда. В руках у нее был какой-то куб, обернутый в дешевую и аляповатую подарочную бумагу.
– Прошу вас, не вставайте, – сказала она. – Не хочу мешать вашему ужину.
– Ты не мешаешь! – выпалил я, от всего сердца благодарный ей за своевременное появление.
– Давай-ка я налью тебе бокальчик! – Мама тут же переключилась в режим радушной хозяйки. Я и забыл, что она может быть такой.
Наша столовая снова стала жилой.
– Только чего-нибудь безалкогольного, – сказала Шарлотта, стягивая мягкие кожаные перчатки. – Я за рулем.
– О, у тебя своя машина? Как замечательно! – воскликнула мама.
– Всего лишь крошечный «Пежо».
Папа открыл бутылку тоника. Кубики льда затрещали в бокале, когда по ним заструился пузырящийся напиток, а над столом воспарил аромат с легкой горчинкой.
– «Пежо», говоришь?
Шарлотта скинула пальто с плеч, и оно легло на стул, открыв гладкую шелковую подкладку. На ней была простая черная водолазка и черные джинсы. Ее длинные черные волосы блестели и отливали синевой. Светлая кожа лица была безупречна. На каминной полке стояло фото Шарлотты и Росса в костюмах героев из «Семейки Аддамс» с Хэллоуина, и в ее внешности было что-то вампирическое. Но сейчас губы ее были бледны от холода, и она сидела словно модель, сошедшая с фото Дэвида Бейли времен шестидесятых, поразительно красивая и хрупкая.
– Ну что, ты теперь в интернатуре? – спросил отец. – По какой специализации? Терапевт?
– Кардиохирургия, – спокойно ответила она.
По какой-то непонятной причине я прыснул со смеху.
Шарлотта восхищала меня с того самого дня, когда Росс впервые привез ее к нам на летних каникулах после второго курса. Отец в том году как раз построил джакузи на террасе. На Шарлотте было нескромное белое бикини. Я до этого в жизни не видел настолько раздетых женщин. А она была надменна и равнодушна, я даже не уверен, что она вообще заметила меня тогда из-за своих шикарных темных очков.
– Тебе нравится на медицинском, Ангус? – спросила она.
– Ну да, хотя учиться трудно, – промямлил я, снова превращаясь в тринадцатилетнего подростка.
– Ну уж не так, как быть кардиохирургом! – воскликнула мама. – Подумать только, мне кажется, это самое трудное…
– Да, конкуренция в этой области высокая, – призналась Шарлотта.
– Интересно… – начала мама. Ее глаза наполнились слезами, взгляд стал отсутствующим. Она подумала о том, какую специализацию бы выбрал Росс.
– В общем, – заметила Шарлотта, отпив тоник, – это еще не скоро.
– Амбиции – это прекрасно, – сказал отец, и по его тону было ясно, что он не слишком высоко оценивает ее шансы. – Ты в Рождество будешь дома?
Ее мама жила всего в нескольких километрах от нас, хотя Росс и Шарлотта познакомились в университете. «Я трахался с телками на пяти континентах, – сказал он мне однажды, бреясь перед свиданием. – В то время как лучший секс ждал меня в пяти минутах езды от дома».
– Только сегодня и завтра. На Рождество я работаю, – ответила Шарлотта.
– Добро пожаловать во взрослую жизнь! – провозгласил отец.
– А на Новый год? – тихо спросила мама.
– Да, и на Новый год тоже.
– Наверняка, – вставил отец.
– Да, – согласилась Шарлотта.
– Как хорошо, что ты к нам заглянула, правда, Гордон?
Шарлотта подвинула к маме подарок:
– Это вам.
– Ну что ты! Не надо было! Это так мило! – воскликнула мама. – Пойду принесу твой подарок.
По тому, насколько долго мама отсутствовала, я не мог точно сказать, действительно ли мама купила Шарлотте подарок или просто успела завернуть что-то купленное на случай, если она забыла включить кого-то в список, который всегда тщательно составляла заранее.
