«Иуда Искариот тоже целовал Иисуса Христа перед тем, как предать, — мелькнула непрошенная мысль в голове Эльвиры. — О чём это я? Что за бред в голову лезет?» Эльвира первая разомкнула объятия и предложила присесть за столик в открытом уличном кафе.
— Устала, долго стояла, рано приехала, — сказала она печальным тихим голосом, отводя взгляд.
— Конечно, давай посидим. Воды хочешь или соку? — предложила Севиль и поставила свою сумку на пластиковый стул.
— Я бы выпила за встречу шампанского, — ответила Эльвира.
— А тебе можно? — засомневалась Севиль.
— Теперь всё можно. Зачем лишать себя удовольствий, когда конец так близко?
Они присели за крайний столик под зонтиком, и Эльвира заказала шампанского. Официантка принесла и откупорила бутылку, наполнила бокалы. Эльвира взяла свой бокал и ободрила сестру:
— Всё в порядке.
— Эльвира, в это невозможно поверить. Что за внезапная болезнь? Откуда взялась?
— Да я и сама не знаю, откуда. Доктор, осматривая меня последний раз, сказал, что бывали случаи чудесного выздоровления, когда больной устанавливал причинно-следственную связь и круто менял что-то в себе или свой образ жизни. Вот я и подумала: может, болезнь мне дана в наказание за те поступки, что я совершила по отношению к тебе, сестра? Хочу повиниться и попросить прощения. Правда, на чудесное выздоровление мало надеюсь, но по крайней мере уйду спокойной, что ты меня простила.
Эльвира подняла бокал.
— За упокой — не чокаясь! — усмехнулась она и осушила бокал до дна.
У Севили мурашки побежали по коже: «Она не в себе. Это ужасно. Бедная Эльвира! А как бы я себя вела, если бы знала, что скоро умру?» И она тоже выпила до дна. Шампанское сразу ударило в голову, в ушах зазвенело.
— Может, закажем что-нибудь поесть? — предложила Севиль. — Я чувствую, что опьянела.
— Нет, дорогуша, пировать будем дома. У меня всё есть. Думаешь, я не готовилась к твоему приезду? Вот сейчас допьём и покатимся. Увидишь, в каком месте я живу. Купила домик в деревне. Не поверишь — твоя сестра в деревне! Доктор сказал, покой и деревенский воздух мне показаны. А я так любила шампанское и шумный город! И мечтала приехать к тебе в гости, да вот не случилось. Жаль!
Голос её задрожал, и на больших печальных глазах заблестели слёзы. Она отвернулась и помолчала. Затем, как будто желая прогнать скорбное настроение, тряхнула головой и улыбнулась:
— Расскажи мне, где живёшь, какой у тебя дом, что в нём есть. А я закрою глаза и как будто побываю у тебя в гостях. Давай сыграем: возьми меня за руку и проведи по своему дому, покажи каждый уголок, познакомь с мужем, друзьями. Расскажи, чем живёшь, как проводишь время.
Севиль едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. А Эльвира, взяла её за руку, как будто не замечала её состояния, прикрыла глаза и блаженно улыбнулась:
— Вот я стою в аэропорту, ты меня встречаешь. Веди к своей машине… Дай угадаю, какой марки у тебя автомобиль. Нет, не угадаю, сама скажи.
— «Honda Civic», — включилась в игру Севиль. — Белая.
— Ну, поехали. Мы успеем посекретничать, пока твоего мужа рядом нет? Ехать далеко?
— Нет, минут пятнадцать. У нас всё рядом. Как я заметила, и моя церковь, и клиника Дейва, и спортзал — всё в пятнадцати минутах от дома. Город наш небольшой, и мы живём в центре.
— Ну, едем, сестричка. А вот и дом, вижу! Красивый, белый дом в три этажа!
— Нет, это не наш. Ты ошиблась. У нас коричневый, двухэтажный. И перед домом — пальмы, сакура, камелии, а вокруг — азалии.
— Здорово! Мне нравится. А куда машину поставим?
— На площадке рядом с домом. Я обычно в гараж не загоняю. Мы даже не закрываем машины, представляешь? Я долго не могла привыкнуть именно к этому. Когда приехала, в первый вечер вышли подышать с Майклом после ужина и за разговором не заметили, как ушли от дома довольно далеко, а он дом не закрыл. Я волновалась, а он смеялся надо мной.
— Интересно. Ну что же, идём в дом. Ключи у тебя есть или он всегда теперь открыт?
— Конечно, есть. Хотя дома всегда Сьюзан — наша домработница. Она и живёт у нас в правом крыле на первом этаже.
— Чёрная?
— Почему чёрная? Белая.
— Ну, хорошо, открыла нам двери Сьюзан. Куда дальше?
— Можем остаться внизу, осмотреться, в холле много картин. Майкл давно коллекционирует.
— А есть любимые?
— Они все любимые, нелюбимых нет.
— Да, действительно, красиво. Идём дальше.
— Пошли в гостиную, наверх, где я жила, когда приехала. Там тоже красиво и камин есть.
— Ты меня там устроишь?
— Да, это лучшие гостевые апартаменты.
— А ты будешь далеко от меня? Вдруг мне станет страшно ночью?
— Я в правом крыле, вместе с Майклом. Тебе не будет страшно. Я же говорила, у нас в городе тихо и безопасно. А ещё нас охраняет верный друг, — улыбнулась Севиль.
— Собака? — встревожено спросила Эльвира. — Только не это! Ты же знаешь, я не люблю собак.
— Это не собака. Это карликовый пудель! Ты не представляешь, какой он умный и ласковый. Как ребёнок! Мы обожаем его. Андре уже десять лет живёт у Майкла. Это такое чудо — невозможно не влюбиться.
— Андре? Смешно называть собак человеческими именами.
— Почему смешно? Он лучше человека, как маленький член семьи. Майкл его купает и возит в парикмахерскую. Он как игрушка, только тёплая и живая. У Андре сердце больше, чем у некоторых людей. Ну вот, что ты хочешь увидеть ещё?
— Конечно, кухню. Ты где-то готовишь еду? Или у тебя прислуга готовит?
— Нет, я сама. Если помнишь, я всегда любила готовить. Да и легко: овощи покупаем уже почищенные в упаковке, много полуфабрикатов… Быстро и удобно! Иногда готовит Майкл свои любимые морепродукты. У него отлично получаются запеченные креветки и рыба в фольге. А убирает в доме Сьюзан. Кухня и столовая — на первом этаже. Иногда накрываем в гостиной, если приходят гости или просто хочется поднять настроение. Майкл — большой выдумщик, он устраивает такие невероятные праздники в память о самых неожиданных событиях. Ты сама увидишь…
Севиль осеклась и открыла глаза. Эльвира смотрела на неё странным взглядом, от которого ей стало не по себе.
— Конечно, увидишь! Выздоровеешь — и приедешь. Всё, я не могу больше играть в эту игру.
— Допиваем и едем, — сухо предложила Эльвира и наполнила бокалы.
— Честное слово, я не смогу больше! — приложив руку к сердцу, взмолилась Севиль.
— И за моё выздоровление не сможешь? — холодно спросила Эльвира, зло сузив глаза.
Севиль молча встала и взяла бокал со стола. Мелкими глотками медленно выпила до дна вино и посмотрела на сестру.
