Ужас сконцентрировался на небольшом пятачке.
Роман ничего не успел сообразить. Его цепко подхватили за локоть. Он отпрянул.
– Добрый день, не пугайтесь… Свои! – откуда-то справа и сбоку.
Большие очки. Лицо приятное, но испуганное. Улыбка. Глаза умоляют о помощи.
– Симпатичная. Очень похожа на «графиню Вишенку», только в вязаной шапочке, – поразился Роман и согласно кивнул.
Естественно. Само получилось.
Они подошли к оцеплению. Девушка всё говорила, говорила. Искренне, но сбивчиво. Потом засмеялась. И вдруг замолчала.
– Ваши документы! – нахмурился сержант.
Оглядел внимательно обоих.
– Вот. Есть. Да, – Роман протянул пропуск в «закрытый» НИИ.
Сержант свёл сивые бровки к переносице, вчитался, сверился с фотографией.
– Девушкасомноймывместе, – скороговоркой выпалил Роман.
Глаза ослепительной сини. Прищурился, будто в перекрестье прицела, глянул на девушку милиционер. Долгая пауза:
– Проходите.
Они вышли из леса.
– Вы меня спасли, – засмеялась девушка, – кошмар, чтобы было! Даже думать не хочу!
– Странное ощущение, словно нас не двое, а человек пять! Двое вышли из леса, их было пятеро! И все что-то рассказывают. Удивительно, – подумал Роман и сказал, – ну, что, вы – на моём месте так бы поступил каждый! – потупился.
Покраснел слегка.
– А вот я – совсем не уверена!
И решительный парок слетел невесомо с красивых губ, устремился вверх.
Между тем они подошли к троллейбусному кольцу. Пустынно. Очевидно, остальные люди сидели в спецавтобусе, шла проверка, а скрывшиеся, затаились в глубине лесу, окопались и пока выходить не собирались.
Одни на остановке. Девушка по-прежнему крепко держалась за него, всё ещё боялась остаться одна.
И рассказывала. О том, как летом она отдыхала в деревне, у родных.
– Должно быть, она борется с волнением, – подумал он и спросил, – «Мавр сделал своё дело?» – хотел рассмеяться, но глянул на девушку и передумал.
Стало жаль девушку. И. конечно, приятно, что она держит его под руку.
– Вы не спешите?
– Нет. Совсем нет. Теперь уже не спешу.
– Роман. – Он чуть-чуть наклонился вперёд.
– Неля.
Он решительно взял её под руку.
Они пошли по улицам, как давние знакомые, среди высоких сугробов и узких тропинок расчищенного снега. В такт шагам хрустел снег под ногами. Город притаился. Роману показалось, что все спрятались по квартирам нарочно, чтобы не мешать их прогулке и выйдут на улицы, в магазины, в гости – позже, а сейчас смотрят на них из окон и улыбаются.
– У меня кроме проездного – ничегошеньки! Вот была бы история.
– Я решил приодеться. Джинсы купить. Первый раз. Вот. И так не удачно вышло. Хорошо хоть пропуск на работу, в кармане, – сказал Роман.
– Да? Надо же! – искренне удивилась она, – а, меня сестра младшая попросила джинсы продать. Она с маленькой дочкой сидит дома. В декретном. Денег нет. Совершенно новые джинсы, в упаковке. У вас тридцатый размер, я так думаю. Размер фирмы. Точно!
– Сорок восьмой, третий рост. Так, вы…припрятали джинсы в сугробе?
Роман посмотрел сбоку.
– Нет, конечно! Что, вы, смотрите? – она, похлопала куртку на груди, – вот, спрятала. Чтоб не украли и не очень заметно. Правда? Я – толстая?
– Вы – очень стройная! – возразил. – И отчаянно смелая!
– Вы, так думает? – засмеялась она от удовольствия.
– Я уверен!
– Приятно!
– Я сначала подумал – вы спекулянтка, прикрываетесь мной. Чуть не упал, когда вы взяли меня в оборот. Честно! Куртка на вас, джинсы, сапоги – всё импортное. Сразу отметил, хотя я не барахольщик.
– Что, вы! Я на вагоностроительном, в конструкторском бюро, инженером тружусь. Муж сестры привозит, он моряк. Оставил на продажу джинсы и ковер красивый. Яркий – «два на три». Продать и можно жить, пока Володя из рейса вернётся. Он матрос, училище закончил недавно. Зарплата крохотная.
– Ковер мне не нужен. Куда его, в общежитии молодых специалистов. Я, знакомых расспрошу, на работе. Может быть им, кому-то…
– Нет, что вы. Это я так, к слову. Вы не подумайте…
– Неля, давайте зайдём в кафе, напротив, я закажу салат, кофе. Потом вы оставите в туалете пакет, а я следом зайду и померяю джинсы. Вы – как?
– Вот же мой дом, – мы пришли. Спасибо, вам!
– Вы так недалеко… тут!
– Да, прошу – заходите. Померяйте.
– Можно?
– Конечно.
Второй этаж. Квартира «7». Тесный коридорчик. Влево проход в маленькую кухню, вправо – комната. Дальше – дверь во вторую.
– Вот. Наши с мамой хоромы. Мама у сестры, помогает с малышкой управляться.
В комнате неразложенный диван-кровать, свекольного оттенка, книжные полки, стенка мебельная, телевизор. Фотографии. Много чёрно-белых. Два кресла. Зеркало в углу, у окна. Чисто, скромно.
Неля сняла куртку. Из-под свитера вытащила пакет, заправленный в джинсы. Яркий, броскими наклейками. Заманчиво шуршащий. Протёрла запотевшие очки.
Поправила короткие волосы.
Роману понравилось это лёгкое движение.
Неля вышла на кухню.
Роман оглядел комнату, отметил с удовольствием, что фотографии только семейные. Потом влез в джинсы. Присел.
– По-моему неплохо! – сказал громко.
Неля вернулась в цветастом переднике, поглядела строго. Они встретились глазами в зеркале. Замерли. Смутились.
– Тридцатый – ваш размер. Как влитые! Слегка разносятся, это же стопроцентный хлопок. И вообще будет хорошо. Только укоротить бы надо.
– Может подвернуть? Слегка. Жалко отрезать. Я видел, так многие носят.
– Это дурной тон. Надо подшить.
– У меня сто восемьдесят рублей. Вас устроит?
– Что вы, мне сто шестьдесят хватит, вполне. Я не перекупщица!
– Нет! Я отложил сто восемьдесят рублей! Вы же рисковали. И ведь там же, маленький ребёнок. У сестры. Девочка…дочка. – Ему было приятно произносить это слово.
– Хорошо! Тогда я сейчас отмечу длину и подошью. Жёлтыми нитками, в тон прострочке, у меня есть такие. Прочные. Проутюжу и носите.
– Прямо сейчас?
– Вам так хочется уйти в джинсах? Мне надо хотя бы пару дней.
– Вы умеете шить! Жаль, конечно, я буду занят до четверга. Но, если надо… я оставлю.
