— Наверное, миссис Уэтербай уже легла, — сказала Холли. — В деревне спать ложатся рано. Ей ведь небось завтра вставать с рассветом, чтобы коров доить.
— Жалко, что мы не сообразили захватить с собой чего-нибудь горяченького в термосе, — вздохнула Белинда, когда они пробирались вверх по склону утеса к месту, с которого впервые увидели бухточку. — Возможно, нам придется ждать долго, да?
Однако, прежде чем кто-то успел ей ответить, на острове мелькнула яркая вспышка.
С трудом сдерживая захлестнувшее ее возбуждение, Холли схватилась за бинокль.
— Кто-нибудь быстро, записывайте. Белинда!
— Я готова.
— Трейси?
— Готово. — Трейси установила свой секундомер.
Девочки следили за сигналами, методично хронометрируя их. После первой вспышки была пауза, потом белый сигнал, затем зеленый, еще один белый и за ним красный.
Ответные огни появились почти что у них из-под ног. Один… два… три зеленых и более долгий белый.
— Bay! — выдохнула Трейси. — Они же прямо здесь, в бухточке.
— Что теперь будем делать? — прошептала Белинда.
— Тс-с-с! — Холли приложила палец к губам.
Жестами она показала подругам, что надо укрыться в зарослях папоротника. Его резные листья, жесткие и колючие, щекотали носы, вызывая непреодолимое желание чихнуть.
Холли внимательно осмотрела остров.
Возможно, если бы не сумерки, его можно было бы разглядеть получше. Но даже и сейчас она заметила, что моторная лодка уже отошла и направляется к ним, пересекая узкую полосу воды, отделяющую остров от берега. Белинда была права насчет лодки, подумала Холли. Моторка действительно появилась «ниоткуда», словно скала вдруг раздвинулась и выбросила ее из своих недр.
Подруги пристально следили за крошечным пятнышком в густеющей серой мгле. Временами лодка исчезала из виду, казалась почти нереальной — всего лишь какое-то светлое завихреньице на более темном фоне воды. Девочки напряженно вглядывались в даль, стараясь проследить за ее ходом в угасающем свете сумерек. Глаза Холли начали слезиться, она заморгала. Скоро лодка будет здесь. И тогда они наконец узнают, что за груз она привезла.
Подруги ждали, затаив дыхание.
Все их внимание, все мысли были направлены на одну маленькую лодку.
Внезапно в тишине послышалось глухое басовитое рычание, от которого душа ушла в пятки и язык прилип к гортани. Листья папоротника зашуршали, зашевелились…
— Принц! Стоять! — раздался властный мужской голос.
Огромный пес остановился в нескольких метрах от них. Шерсть у него на загривке стояла дыбом, как гребень панка, пасть оскалена. Вид был свирепый и устрашающий. Девочки не осмеливались двинуться с места.
Из темноты вышел мужчина.
— Ну, конечно! Кому тут еще быть, как не вам. — Глаза Томаса Клафа налились злостью. — Благодарите Бога, что я не всадил в вас по пуле.
Холли с вызовом посмотрела ему прямо в лицо.
— Сейчас мы не в ваших владениях, мистер Клаф. И потому имеем право находиться здесь, не опасаясь, что в нас всадят пулю.
Клаф бросил на нее быстрый взгляд исподлобья. Вслед за тем на его губах неожиданно появилось некое подобие улыбки.
— Похоже, твоя тетя не единственная серьезная дама в семье. Она хоть знает, что вы прогуливаетесь по косе в такое время?
Холли помедлила с ответом:
— Ну как вам сказать…
— Понятно. Не знает. — Улыбка стала шире. — Ладно, пошли, я отвезу вас домой.
Домой? К кому домой? Мысли Холли кузнечиком запрыгали между перспективой заточения в Грейндже и скандалом с Кэрол. Даже не знаешь, что хуже…
— Спасибо, мы на велосипедах, — сухо проговорила она.
— Можете положить их в фургон. И мы уладим это дело раз и навсегда. Пошли.
Путь обратно проходил в полном молчании.
Томас Клаф шагал рядом, наблюдая, как девчонки ведут своих стальных лошадок в поводу под присмотром бдительной овчарки. Потом он забросил велосипеды в фургон и жестом приказал сесть туда же Белинде и Трейси.
— А ты поедешь впереди, рядом со мной, — буркнул он Холли.
Принц хотел было тоже запрыгнуть в фургон, но Томас Клаф скомандовал ему остаться. Пес неохотно встал у дороги и тоскливым взором проводил удаляющуюся машину.
Когда они въехали на подъездную дорожку дома на Тамбл-авеню, из парадной двери выскочила перепуганная Кэрол. Томас Клаф вылез из машины и подошел к ней. В это время девочки понуро доставали из кузова свои велосипеды.
— Я во второй раз спасаю вашу племянницу и ее подружек, мисс Эрншау. Может, вы все-таки попробуете их вразумить?
Кэрол рассердилась. Выпрямившись в полный рост, она ледяным тоном произнесла:
— Если мне не изменяет память, мистер Клаф, в прошлый раз вы всего лишь позволили им позвонить и разрешили остаться под своей крышей до моего приезда. Это, несомненно, было любезностью с вашей стороны, но едва ли может считаться спасением. От какой же напасти вы спасали их на этот раз?
Клаф-старший несколько сбавил обороты:
— Они были на косе на скалах. Мало того, что это очень безлюдное место — в последнее время там вертятся какие-то странные типы. Это же просто опасно — трем малявкам гулять одним в темноте.
— Мы не малявки, — возмущенно прервала его Холли. — У него было ружье, — пожаловалась она Кэрол. — Он сказал, что мог всадить в нас пулю.
— Конечно, мог, — подтвердил Томас Клаф. — Я со своей собакой как раз охотился на лисиц.
Это прозвучало убедительно. Холли внимательно посмотрела на него. С виду на бандита, пожалуй, не похож в отличие от младшего брата Йэна. И вообще, справедливости ради нужно признать, что поступил он с ними правильно. Но может ли такое быть, что, живя во Фрэмли-Грейндж, Томас ничего не знает про огни? Может ли его брат действовать тайком от него, сам по себе?
Подумав, Холли спросила:
— А вы, мистер Клаф, знали, что остров уже не является собственностью Министерства обороны?
— Конечно, знал. Что ж с того? — Казалось, его удивила столь резкая смена темы.
— А вы знаете, что вдоль края утеса и вокруг ваших владений установлены столбы с предупреждающими надписями: проход запрещен, собственность Министерства обороны?
Томас Клаф побагровел.
— Утесы опасны, там часто случаются обвалы, осыпи. Если кто-нибудь убьется или покалечится… — Он пожал плечами. — Никто от этого не застрахован. Йэн сказал, люди будут осторожнее, если подумают, что это как-то связано с островом — сибирская язва дело опасное.
Его голос, постепенно теряя свою уверенность, звучал все тише. Все время, пока Клаф-старший говорил, Кэрол молчала.
