Пробило девять часов, когда в дверь позвонили. В коридор не вошла, а просто ворвалась Лорна…
— А где же?.. — Дженни не закончила свой вопрос, а просто выглянула за дверь. Там никого не было. Защелкнув замок, женщина бросилась за своей племянницей: — Что случилось?
Лорна, задыхаясь и дрожа всем телом, прокричала:
— Я ненавижу ее! Тетя Дженни, я ненавижу ее!
— О, Лорна, что ты говоришь. Почему ты так расстроена? — Крепко держа племянницу за руки, женщина подвела девочку ближе к камину. — Давай, малышка, снимем пальто и присядем.
Дженни помогла Лорне раздеться и усадила ее на диван.
— В чем дело? Что произошло?
— О, тетя Дженни, тетя Дженни. — Девочка зарылась лицом в колени Дженни, ее тело содрогалось от рыданий.
— Ну, ну, малышка. Успокойся, не нужно так. Давай же расскажи мне, что стряслось.
Постепенно успокаиваясь, Лорна посмотрела на свою тетю:
— Я ее ненавижу. Я на самом деле ее ненавижу.
— Лорна, ты не имеешь права так говорить. — Голос Дженни на мгновение стал жестким. — Это несправедливо, и этому нет оправдания… Что бы она ни сделала… Но объясни мне, пожалуйста, что же все-таки она сделала.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Лорна заговорила:
— Мы не смогли попасть в клуб, в который собирались сначала. И Брайан пригласил нас в «Борох-Холл». Она стала вести себя совсем как девчонка. — На ее лице появилось отвращение. — Она не давала Брайану проходу. Весь вечер протанцевала с ним. Она дразнила Брайана. Все это сделала специально. Смеялась, показывала, что танцует лучше всех. На нее все смотрели. На нее всегда все смотрят. Мне стало плохо. Я не могла этого вынести и… и убежала домой.
Она замолчала, и в комнате стало очень тихо. Затем Дженни сказала:
— Знаешь, Лорна, тебе необходимо понять одно. Твоя мать не старая. Ей только тридцать шесть, а не восемьдесят. Старость вообще понятие относительное.
— Да, но она мать. — Лорна резко повернулась к Дженни и сердито на нее посмотрела. — Она моя мать. Она должна вести себя как и положено… жене врача. Она хочет Брайана, тетя Дженни.
— Не говори глупости, детка, — возразила Дженни; слова Лорны потрясли ее.
— Я все равно буду так говорить, тетя Дженни, потому что я права, я знаю это точно. Я уже не ребенок и все понимаю. Я много читаю. Я прочитала много книг. Разных. И об этом тоже. — Она опустила глаза и хриплым, дрожащим голосом проговорила: — Мама хочет Брайана, и он знает об этом.
— Ну, ну, малышка. — Дженни прижала девочку к себе и стала баюкать ее, словно племянница была совсем маленьким ребенком. — Ты впервые влюблена. И сейчас тебе кажется, что ничего важнее в жизни не существует.
Внезапно Дженни заставила племянницу подняться на ноги и сказала:
— Пойдем. Увидишь, что завтра утром все будет выглядеть по-другому. Сейчас уже слишком поздно. Ложись в кровать, а я принесу тебе что-нибудь горячее попить, и мы еще с тобой немножко поболтаем. У меня колоссальные планы на будущее, и мне нужен кто-нибудь, кто мог бы все это выслушать. Давай иди к себе.
Лорна, с трудом переставляя ноги, направилась к двери, словно ее тело было невероятно тяжелым. Дженни поторопилась на кухню. Она подошла к столу, оперлась о него рукой и на мгновение застыла. Пол будет в отчаянии, если узнает об этом. На этот раз он точно сделает что-нибудь ужасное. Возможно, у Бет какая-то форма сумасшествия? Или только часть ее болела непонятной болезнью. Болезнью, которая просто называется физиологией. Но кто в этом виноват? И как ее можно осуждать за это? Может, стоит поговорить как-то с ней, объяснить, что жизнь не заключается лишь в удовлетворении физиологических потребностей. Чтобы не расстраиваться от собственных мыслей, Дженни быстро налила в маленькую кастрюльку молока и поставила ее на плиту.
Через несколько минут, поднявшись по лестнице, она почти столкнулась с Лорной, которая выходила из ванной комнаты. Девочка уже переоделась в пижаму. В таком виде она напоминала худенького восточного мальчика, и от прилива нежности у Дженни защемило сердце. Боже, как будет расстроен Пол.
Присев на край кровати, Дженни протянула чашку с молоком племяннице и заставила ее все выпить. Потом уложила Лорну в постель и накрыла одеялом. Снова села рядом. Минут через десять они услышали, как внизу хлопнула дверь.
Вскоре послышались шаги. На пороге стояла Бет. Ее лицо было красным от гнева. Ничто сейчас в ней не напоминало девочку.
— Что вы себе позволяете, мадам? — выкрикнула Бет и, не обращая ни малейшего внимания на Дженни, зло посмотрела на дочь. — Мы обыскали весь клуб.
— Я подумала, что вы вряд ли заметите мое исчезновение. — Голос Лорны звучал холодно и враждебно.
— Что это ты имеешь в виду? Потрудись-ка объяснить, дорогуша. Я сделала тебе одолжение и пошла с тобой, чтобы дать тебе возможность потанцевать сегодня вечером.
— О, перестань притворяться, мама. — Лорна быстро сдернула с себя одеяло и села в кровати. Ее глаза впились в лицо матери.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — Лицо Бет побагровело.
— Ты сама напросилась. Не надо себя обманывать. Ведь ты все время это делаешь!
От сильного удара по щеке голова Лорны дернулась назад, и девочка затылком стукнулась о стену. Бет снова занесла руку, собираясь еще раз ударить дочь, но Дженни проворно подскочила к своей кузине и схватила ее за локоть:
— Бет! Бет! Что ты делаешь? Прекрати! Что на тебя нашло?
— Она не смеет так со мной разговаривать. Почему… Почему она позволяет себе это? Я не потерплю этого. — Она снова взмахнула рукой. Затем вдруг остановилась, ее плечи безвольно опустились вниз, Бет зарыдала. Сначала тихо, а потом уже не сдерживая себя. Еще мгновение — и она бросилась бегом в свою комнату.
Дженни не пошла за ней, а, лишь сделав несколько шагов по комнате, плотно прикрыла дверь. Затем вернулась к племяннице и обняла ее худенькое дрожащее тельце. Теперь Бет навсегда потеряла свою дочь. То, что случилось сегодня, всегда будет стоять между ними. И тем не менее все равно было жаль и Бет тоже.
— Рождество. Раньше мне нравилось Рождество, но потом это стало мне безразлично. Дай-ка мне твой бокал.
— Нет-нет, Пол, не нужно больше, — усмехнулась Дженни и прикрыла свой пустой бокал ладонью. — Я выпила уже три.
В это время по телевизору стали показывать праздник в какой-то шотландской деревушке.
— А ну-ка, давайте, девочки, Лорна, Джинни. Ну-ка, вставайте. Встряхнем нашими клетчатыми юбчонками! Ногу подняли, каблук, носок вниз. Ногу вверх, перекрест, вот так, опять перекрест, покачались вперед-назад… Ну же, девочки, идите сюда. Поддержите меня.
— О, папочка! — Лорна перевесилась через ручку своего кресла, громко хохоча.
Дженни тоже почти согнулась пополам от смеха.
