Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Взгляд Альки поскучнел.
– Какие-то вы неинтересные, – вздохнула она, усаживаясь обратно. – Страшно – не страшно. Вы сразу говорите, надо делать или нет? Если надо – сделаем. Если нет – пошли обратно. Или вы хотите дотянуть до дождя?
– Не смей ее туда посылать! – закричал Вовка. – Лучше сам прыгай.
– Я утону, – с обреченностью произнес Спиря.
– Она тоже может утонуть!
– Если она не боится, то ничего с ней не будет!
– Сильно ты боялся, когда первый раз прыгал?! – заорал прямо в лицо Спири Наковальников. – Почему же ты потом тонуть начал?
За их спинами раздался всплеск. На палубе от Бабкиной остался только оранжевый спасжилет.
– Давайте свою монету. – Светловолосая Алькина голова, как поплавок, торчала над водой. – Что там должно быть? Сундук? Мешок?
– Просто дно. – Спиря наклонился над бортом, запуская руку в карман. – Там камни странно будут стоять, ты сразу обратишь внимание – таким полукругом. Как будто бы их специально ставили. Где-нибудь в этом полукруге и бросай.
– Не смей! – дернул его на себя Вовка.
– Отвали, – не оборачиваясь, отпихнул приятеля Колька. – Будь осторожна. Тут подныривать всего ничего. Я еще тогда заметил! Метров шесть, не больше.
– Вытащи ее! – снова кинулся к Спиридонову Наковальников.
– Да отстань ты, Килограмм недовешенный! – отмахнулся Спиря, все так же не поворачиваясь к Вовке лицом. – Держи крепче, – протянул он девочке монету. – Если со второго раза не найдешь, бросай ее просто так и плыви обратно. Черт с ней, как-нибудь без нее разберемся.
Бабкина сверкнула невероятно голубыми глазами, задорно улыбнулась, запрокинула лицо, глубоко вдохнула. Над водой мелькнули ее пятки, и она стремительной тенью пошла ко дну. В ту же секунду вышло солнце. В его свете Вовке показалось, что Алька слишком тоненькая и прозрачная, как последний осенний листик на дереве.
– Сволочь!
Вовка и сам не ожидал от себя такой ярости. Он сжал кулаки и шагнул вперед:
– Трус!
От бешенства у него на мгновение потемнело в глазах. Спиря резко выпрямился, поворачиваясь к противнику. Катамаран качнулся. Вовка уже занес ногу, чтобы сделать еще один шаг, и…
Что там он хотел сказать, так и осталось загадкой. Палуба спружинила у него под ногами, набежавшая волна добавила крена, и, так ничего и не успевший сообразить, Наковальников съехал в воду.
– Эй, ты куда?
Колька слишком поздно повернулся, чтобы увидеть пылающее ненавистью лицо приятеля, но вовремя, чтобы заметить, как тот исчезает за бортом.
– Вовка! Не надо! Она все сделает!
Спиридонов решил, что разозлившийся Наковальня кинулся спасать несчастную Альку. Колька плюхнулся животом на палубу, вглядываясь во взвихренную воду.
От толчка со стопора соскочил шкот, крепящий парус. Освобожденный гик развернуло, вовремя подоспевший ветер подтолкнул катамаран вперед, и он легкой птичкой запрыгал по воде.
В ту же секунду над водой появился бултыхающийся Наковальников. Он изо всех сил работал руками и ногами, спасательный жилет норовил перевернуть его кверху животом. На мгновение перестав барахтаться, он завертел головой в поисках катамарана. Увидев, что «Неторопливый» быстро уходит прочь, Вовка стал одного цвета с водой – таким же серым. На него накатил такой ужас, какого раньше он никогда не испытывал.
В десяти метрах от него показалась Алькина голова. Девочка ловко повернулась на месте, пытаясь сообразить, куда все делись.
Увидев девчонку, Вовка перестал барахтаться, выплюнул изо рта воду, вдохнул побольше воздуха, но крикнуть не успел.
Что-то с невероятной силой приподняло его над водой, встряхнуло, а потом бросило вниз. От такого скачка у него заложило уши, снова помутилось в глазах. Он перестал видеть удаляющийся парус, вертящуюся на месте Бабкину – вокруг все стало серым. Но это быстро прошло. Снова показалось пасмурное небо, ходящее ходуном водохранилище. Вовку потянуло вверх. Только сейчас он догадался, кто этот загадочный великан, что все время его приподнимает, а потом бросает.
Это начали идти огромные волны.
«Опять на меня? За что?» – чуть не плача, подумал Вовка, с высоты катясь вниз. И тут его осенило: «Так вот почему появляется цунами! Раз я сам не тону, они решили меня утопить. А как это сделать на суше? Да проще простого – обрушить на меня воду! Значит, пока я не пойду ко дну и не отдам им эти чертовы три монеты, они от меня не отстанут. Да и катамарану, пока он на воде, тоже не поздоровится…»
Вовка так глубоко задумался, что третья волна накрыла его с головой. От неожиданности он наглотался воды, несколько раз кувыркнулся, теряя представление, где небо, а где земля. Но спасжилет выкинул-таки его на поверхность. Первое, что он увидел, когда смог отдышаться, это пронзительно-голубые глаза Альки.
– Цел? – спросила она, железной хваткой держа Наковальникова за шиворот. – Николай где?
Вместо ответа Вовка забулькал, делая страшные глаза, и мотнул головой в сторону быстро убегающей волны.
Когда их подняло на очередной гребень, они увидели, что «Неторопливый» несется к небольшому острову. Сидит ли на нем Спиря, разглядеть не удалось, потому что волна пошла дальше, а они кувырком скатились вниз.
– Работай руками, – приказала Бабкина. – Греби вот так. – Она выпустила Вовкин спасжилет и ловко стала загребать руками в разные стороны, совершая круговые движения. – И ногами, – напомнила она, отплывая в сторону.
Ничего другого Наковальникову и не оставалось. Он снова забарахтался. Теперь в нем сидела стопроцентная уверенность, что рядом с Алькой с ним ничего не случится.
К большому удивлению, волны тут же прекратили вздергивать их вверх. По небу раскатился гром. Но дождь не пошел. Наоборот, в тучах появились разрывы, в них проглянуло солнце. Ветер начал стихать. Теперь он дул легкими порывами, взбивая на гребнях маленьких волн такие же маленькие белые барашки.
Алька носилась вокруг порядком запыхавшегося Наковальникова, не давая ему замереть ни на секунду. Но теперь у них была цель – в сотне метров на берегу острова ярко-оранжевым пятном виднелся катамаран.
– Алина, а ты правда ничего не боишься? – спросил Вовка, на каждом слове глотая воду.
– Чего вы привязались к моим страхам? – Бабкина повернула в его сторону лицо. – Боюсь – не боюсь. Если надо чего-то сделать, какая разница, боюсь я что-нибудь или нет? Чего тут бояться? Того, что утонешь? Пока плывешь, этого с тобой не случится. А когда случится, то бояться будет бесполезно. Того, что собака укусит? Всем известно – если этого бояться, то собака почувствует твой страх и обязательно набросится. Тогда уже бойся – не бойся, а ноги уноси. Чего еще? Темноты? Грома? Молнии? Ерунда! Все равно что бояться приближающейся электрички, когда стоишь на платформе. Как будто бы поезд может сойти с рельсов и начать крушить все вокруг.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
