Шанталь одолевало любопытство.
— И какие действия вашей семьи не понравились вам?
— Слишком долго перечислять. Моя семья… — Деметрис умолк, сложив на груди загорелые мускулистые руки, поросшие темными волосами. — Моя семья хорошо известна. Ее здесь все знают. Знают меня. Знают, кто я и что я сделал.
— Что вы сделали?
Деметрис повернулся к ней. Всего несколько сантиметров отделяли их друг от друга. Теплый ветер шевелил его густые черные волосы и доносил до Шанталь пряный запах его кожи. Ни у кого не было такого запаха, как у него, и чем больше она находилась рядом с ним, тем сильнее становилось желание вдыхать этот сильный, пряный, чувственный аромат.
— Я не всегда занимался бизнесом, который есть у меня сейчас. — В его темных глазах промелькнуло жесткое выражение. — Я происхожу из очень древней греческой семьи.
Шанталь кивком указала на большую греческую виллу на скале.
— Вы выросли в достатке?
— Это я заработал. — Деметрис опустил глаза. — Но вы правы, деньги были. Очень много денег. Но мы не кичились своим богатством. Мы были очень замкнутой и сплоченной семьей. Нужно было оставаться в семье и работать с ней.
Шанталь пыталась прочитать между строк и поняла, что за недосказанностью скрывалось многое. Деметрис уже упоминал о сплоченности и замкнутости своей семьи.
— Каким бизнесом занималась ваша семья?
— Любым.
Она почувствовала, что ее охватывает страх.
— Но вы больше не работаете на семью?
— Нет. — Деметрис, стиснув зубы, смотрел мимо нее. На щеке под ухом у него подергивалась мышца. — И то, чем я занимаюсь сейчас, — важно. Я помогаю людям, а не причиняю им вред. — Он повернулся и посмотрел в лицо Шанталь. — Утром я получил неприятное известие, Шанталь.
Ее бросило в жир, затем в холод.
— Что-нибудь с Лилли?
— Нет.
Она почувствовала немедленное облегчение, но потрясение оказалось слишком сильным. У нее дрожали и подгибались ноги.
— Давайте сядем, — предложил Деметрис, указывая на низкую каменную стену, и Шанталь тяжело опустилась на грубый камень.
Деметрис сел рядом.
— Мне нелегко говорить это, Шанталь, поэтому я буду краток. Вы знаете, что вам угрожали, включая физическую расправу. Очевидно, была совершена еще одна попытка, и она закончилась трагически.
Шанталь замерла. Трагически? Слова Деметриса отдавались в ее ушах, словно удары гонга.
Трагически? Кто-то пострадал? Как? Ее сердце лихорадочно билось, и она испугалась, что не сдержит подступившую к горлу тошноту. Страшный холодный ком встал у нее в горле, не давая дышать, мешая думать.
— Что произошло?
— Кто-то проник в вашу машину… — Он умолк, сурово сжал губы и продолжил: — И она взлетела на воздух, когда Танги, ваш шофер, включил зажигание. Он погиб.
Танги. Погиб? Ему было только двадцать лет. Еще почти мальчик.
— В машине была бомба?
— У кого-то есть очень легкий доступ к вам, — резко сказал Деметрис. — И этот кто-то слишком много знает о вас.
Но в этот момент Шанталь не думала ни о себе, ни о своей безопасности. Танги! Она вспомнила, что всего месяц назад ему исполнилось двадцать лет; он рассказал ей о том, какую вечеринку устроила его девушка в честь его двадцатилетия; как они с друзьями до утра веселились, радуясь своей дружбе и жизни.
И теперь его не стало…
— Как он оказался в моей машине? — спросила Шанталь, задыхаясь от слез. — Он не водит мою машину. Он возит меня в одном из дворцовых седанов.
Деметрис ответил не сразу. Его лицо было мрачно.
— Он собирался помыть и проверить вашу машину. Думал, что вы скоро вернетесь домой, и хотел приятно удивить вас.
Шанталь закрыла лицо руками, прижав ладони к глазам.
Она почувствовала, как рука Деметриса сжала ее плечо.
— С вами ничего не случится, — уверенно сказал он. — Здесь вы в безопасности, и мы не вернем вас в Ла-Круа, пока не убедимся, что там вам ничего не угрожает.
— Я думаю не о себе, — возразила она, отнимая руки от лица. — Танги. Он умер из-за меня.
— Вы не должны так думать. Вам необходимо сосредоточить свое внимание на безопасности. На том, чтобы возвратиться к Лилли.
При упоминании имени дочери у Шанталь сжалось сердце.
— Я скучаю по ней.
— Я знаю. — Деметрис поднялся. — Давайте вернемся на виллу. Нам предстоит серьезная работа.
В течение следующих четырех дней Деметрис часами тренировал Шанталь, обучая ее приемам обороны и нападения.
На пятый день он открыл ключом шкаф и показал ей внушительную коллекцию оружия.
Шанталь в отвращении отшатнулась.
— Я не люблю оружие.
— Вы и не должны любить его, — спокойно сказал Деметрис. Но это не помешало ему показать ей, как обращаться с ним. А потом они снова занялись тренировкой приемов самозащиты. — Вы в порядке? — спросил через час Деметрис, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться.
— Да, — Шанталь тяжело дышала, устав от изнурительных упражнений. Она позволила ему помочь ей встать на ноги.
— На сегодня достаточно. Я заставил вас работать слишком много. Вы заслужили передышку.
— Вы уверены? — спросила она с деланным безразличием, пытаясь скрыть противоречивые чувства. Ей нравится быть с ним. И в то же время она ненавидит, когда он рядом. Ей хочется большего.
— Совершенно уверен. Я добрый. Иногда. — Деметрис протянул ей полотенце и бутылку воды. — Увидимся за ужином.
— Прекрасно.
Поднявшись к себе в кабинет, Деметрис сел за стол и прочитал письма, адресованные принцессе, которые были перехвачены службой безопасности Мелио. Стопка писем была выше, чем он ожидал. Целых двенадцать штук.
Письма — длинные и бессвязные — были написаны от руки. Они вызывали чувство гадливости. Просматривая их, Деметрис почувствовал, как у него по телу пробегают мурашки, несмотря на то, что он не раз сталкивался с различными проявлениями психоза и раболепия.
Он выхватывал глазами отдельные места.
Ты принадлежишь мне, Шанталь. Мы принадлежим друг другу. Никто не любит тебя так, как я.
Деметрис взял другое письмо.
Я не могу жить без тебя. Я должен обладать тобой. Я должен быть с тобой. Я знаю, что ты чувствуешь то же самое.
Еще одно письмо.
Дорогая, любимая, почему ты не отвечаешь? Зачем играть в эти игры? Приди ко мне сейчас же. Не вынуждай меня наказывать тебя. Я не хочу делать тебе больно.
