Она вспыхнула, но Деметрис заметил, что она страдает.
— Принцессы отпугивают людей.
Дело совсем не в этом, мелькнула у него мысль, и он почувствовал, как что-то перевернулось у него внутри. Она лжет ему, лжет себе, умышленно искажает правду.
Ее брак был ужасен. Он изранил ей душу. Напугал ее.
Ощущая возникшее между ними напряжение, Деметрис наклонился вперед, приблизившись к Шанталь так, что увидел тень между ее грудями и маленькую золотистую родинку на ключице.
Он никогда не говорил ей, что глубоко тронут ее уязвимостью и одиночеством.
Мягкость и нежность сквозят во всем: в ее глазах, улыбке, грустном выражении лица. Она напоминает ему девочку, которую вытолкнули из детства во взрослую жизнь, не дав ей прожить годы, разделяющие эти стадии.
— У нас гости, босс. — Голос молодого бармена нарушил звенящую тишину.
Подняв голову, Деметрис увидел, что бармен рассматривает в бинокль какую-то точку в океане.
— Что там? — резко спросил Деметрис.
— Лодка. И она направляется к нам.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Шанталь услышала быструю греческую речь, и затем в таверне воцарилась напряженная тишина.
Все молчали, даже старики. Щурясь от солнца и ослепительно ярких бликов, игравших на изумрудно-зеленой воде, все присутствующие напряженно вглядывались в морскую даль.
Шанталь переводила взгляд с одного лица на другое.
Она услышала голос Деметриса. Он говорил так тихо и быстро, что у нее не было надежды понять что-нибудь, но в его тоне нельзя было ошибиться. То, что он увидел, ему не понравилось.
Двое молодых рыбаков на берегу прекратили тянуть сети и повернулись лицом к морю.
Что там происходит?
У Шанталь возникло искушение подняться и посмотреть, но долгие годы выработали у нее терпение. Не задавай слишком много вопросов. Не любопытствуй. Не лезь в чужие дела.
Но спокойная атмосфера в таверне исчезла. Все выжидали.
Эта была лодка. Небольшая парусная частная лодка, и она направлялась прямо в крошечную гавань. Мужчина в лодке бросил якорь и затем спрыгнул в мелкую воду. Он побрел к берегу, и все мужчины в таверне сомкнули ряды вокруг принцессы.
Шанталь чувствовала напряжение, она физически ощущала его. Берег больше не был ей виден, но один из мужчин, рослый, кряжистый грек по имени Зено, поднялся из-за стола, направился к берегу и перехватил молодого моряка, прежде чем тот успел подойти к таверне.
— Этот остров — частная собственность, — послышался низкий голос Зено. — Вы нарушаете границы владений.
Шанталь не слышала, что говорил молодой человек; он жестикулировал, указывая на лодку, но Зено выглядел так, будто ему наплевать на его объяснения. Он покачал черной головой и сложил на груди руки.
— Мы не чиним лодки. Извините.
Незнакомец ответил что-то и засмеялся.
Зено не разделил его веселья. Мужчина попытался пройти мимо него, но Зено быстро протянул руку, схватил его за плечо и швырнул на землю.
— Мы не чиним лодки, — повторил Зено громко и медленно. — Вам нужно немедленно убраться отсюда. Вы поняли?
Очевидно, незнакомец наконец понял, что с ним не шутят, и вернулся к лодке.
— Впечатляющая демонстрация силы, — произнесла потрясенная Шанталь. Никогда ей не приходилось бывать в таком месте, как этот остров.
Деметрис пожал плечами.
— Здесь многие работают ради безопасности острова, — пояснил он. Заметив, что лодка исчезает на горизонте, он протянул ей руку. — Вставайте, давайте пройдемся немного.
Но Шанталь все еще не могла оправиться от потрясения. Люди Деметриса сплотились вокруг нее, образовав живой щит. Она не знает, как у Деметриса и островитян возникли такие тесные отношения, но он прав. Это его люди. Они будут защищать и его, и остров любой ценой.
Деметрис стоял у стола и, нахмурившись, смотрел на нее.
— Вы же не боитесь?
Да, хотела ответить она ему, да, я боюсь.
— Я боюсь уже многие годы.
Но кому она может рассказать об этом? Кому она может довериться?
— Беспокоиться не о чем, — продолжал он более мягким тоном. — Мои люди не допустят, чтобы с вами случилась беда.
Шанталь внезапно пожалела, что много лет назад она не встретила такого человека, как Деметрис.
— Вы правы, — сказала она, заставляя себя улыбнуться. — Все прекрасно.
Поднявшись, Шанталь снова почувствовала смущение. Она ненавидит его общество, даже его попытку успокоить ее: это только усиливает ее одиночество. Ее опустошенность. Когда-то она была самой сильной в семье. Лидером. Старшей сестрой. Примером. В конце концов она оказалась неудачницей. Безвольной. Сокрушенной.
Они вышли из таверны на яркий солнечный свет, который на мгновение ослепил Шанталь, и, подняв руку, она прикрыла глаза.
— Вам нужны очки от солнца? — спросил Деметрис.
— Нет, — ответила она. Ее радует солнечный свет. Солнце обжигало ей глаза, вспыхивая под веками золотистыми искорками, но яркий свет и жара разгоняли тяжелые тучи в ее душе. Она не может жить, жалея себя. Да, ее брак был болезненным, но у нее красавица дочь, которую она любит больше жизни.
Несколько минут они шли молча.
— Расскажите мне о Лилли, — попросил Деметрис, когда они шли по песку вдоль низкой каменной стены, вдыхая соленый морской воздух. — Что любит делать ваша дочь?
— Играть, — ответила она.
Они прошли мимо рыбаков, и два молодых человека, не отрываясь от работы, кивнули Деметрису.
— У нее, должно быть, красивые куклы.
— У Лилли есть несколько кукол, но я стараюсь, чтобы у нее было как можно меньше дорогих игрушек.
Шанталь направилась к воде. Деметрис пошел за ней.
Ее взгляд был устремлен на безбрежное море, легкий ветерок шевелил подол короткой юбки, обнажая стройные бедра.
Тело Деметриса откликнулось вспышкой нетерпеливого желания. Он устал сдерживаться. Устал противиться своему влечению, которое изнуряет его. Но не только его терпение на пределе. Напряжение, которое испытывает Шанталь, ощутимо. Осязаемо. Он чувствует ее отчаяние и разочарование. Она хочет покинуть остров.
Но он поступает так ради ее блага, напомнил себе Деметрис, он делает то, что должен.
— Мой брак тоже был предрешен, — отрывисто произнес он, не зная, почему он делится с ней подробностями своей личной жизни.
Шанталь была заинтригована. Подняв голову, она удивленно посмотрела на него большими голубыми глазами.
— Это принято в таких греческих семьях, как моя. Браки по расчету сближают семьи. Увеличивают богатство. Укрепляют могущество семей. Я не хотел жениться на Катине, несмотря на то что она была очень хорошенькой. Но наш брак оказался удачным. Лучше, чем можно было ожидать.
