— Да, мама тоже говорит, что наш папа когда-нибудь, может, вернется.
Алрика как ошпаренная влетела в детскую.
— Дети, а вы не хотите показать Барту и другие свои игрушки? — поспешила она сменить тему разговора и направление детских мыслей. — Конструктор, например.
— Давай я тебе лучше собаку покажу, — объявил Томми. — Смотри, какая! — Он достал из корзинки резинового пса.
— Да, замечательная, — согласился Барт. — Ты любишь собак?
Том кивнул.
— И я, и я собак люблю! — не усидел на месте Сэмми. — Мама сказала, что разрешит нам завести щенка, когда нам исполнится четыре, если мы будем хорошо себя вести и станем за ним ухаживать.
— Да, настоящего! Пятнистого! — добавил Томми.
— Пятнистого — как этот? — уточнил Барт.
— Нет, не такого. Рыжего с белым. Огромного такого — как дом!
— Сам ты — как дом, — перебил брата Сэмми. — А пес называется сер-бер-нар.
— Сенбернар? — удивился Барт. — Да, они действительно огромные.
— Зато очень добрые, — улыбнулась Алрика. — И хорошие защитники.
— Сенбернар… Гм… — Барт на секунду задумался, а потом спросил: — Ну как? Вы готовы?
Алрика кивнула, застегивая большую дорожную сумку.
— Тогда вперед! — воскликнул Барт, и мальчишки подхватили, выбегая из детской:
— Вперед! Вперед! Ура!
Барт взял сумку Алрики, пропустил ее вперед и принялся спускаться по лестнице, ворча:
— Судя по весу сумки, ты собираешься переодеть их раз по пять и к тому же считаешь, что у меня в доме нет ни мыла, ни полотенец, ни посуды, ни еды…
— Ты, конечно, лучше всех знаешь, как ухаживать за детьми, — мимоходом возмутилась Алрика. — А если они вспотеют? Если замерзнут? Если в дороге пить захотят?
Шумное семейство усаживалось в машину почти полчаса, споря, пересаживаясь и передвигая с места на место пожитки.
— Алрика, садись вперед, пусть парни разместятся на заднем сиденье, как им нравится.
— Нет, я должна их придерживать.
— Не переживай, я их пристегну — у меня на заднем сиденье есть ремни безопасности! И дай мне убрать эту сумку в багажник.
— Нет, она мне нужна — там бутылочка с водой. Сэмми, убери ногу — ты пачкаешь Тому штаны.
— Пустите меня к тому окошку! Там лучше видно океан!
Когда все наконец погрузились, Барт захлопнул дверцы и закатил глаза в знак облегчения.
Алрика, которая заметила его гримасу в зеркальце заднего вида, ехидно улыбнулась. Кажется, вся эта кутерьма вот-вот доконает Барта, а ведь это только начало доброй игры.
Машина развернулась и помчалась к дому на Первой Приморской. Томми и Сэмми жадно, во все глаза смотрели в окно — они обожали кататься, а тут их еще и везли в самый большой и загадочный дом городка.
Дорога заняла значительно меньше времени, чем сборы. Вскоре дом предстал перед ними во всей красе, сверкая свежевымытыми стеклами и витражами.
Детишки таращились на дом, как на сказочный замок. Алрика не могла разделить их чувство. Слишком много воспоминаний нахлынуло на нее, слишком многое было связано с этими стенами.
Она вышла из машины и подняла голову. Вон оно — окно их спальни с плотными синими портьерами на нем. А там — гостиная, где они сидели по вечерам и слушали музыку…
— Мама, мама, смотри — там петушки! — Томми пальчиком показывал вверх.
— Где? — Сэмми встал рядом с братом, чтобы тоже рассмотреть диковинку.
— Это называется флюгер, — пояснил Барт. — Он нужен для того, чтобы показывать, откуда дует ветер.
— А зачем надо знать, откуда дует ветер? — удивился Сэмми.
— Ну… — Барт задумался. — Чтобы предсказывать погоду. И чтобы рыбаки, выходя в море на своих парусных лодках, знали, будет ли ветер попутным…
— А как предсказывать погоду? А зачем попутный ветер? — Малыши наперебой галдели, дергая Барта за штаны.
Алрика злорадно посмотрела на бывшего мужа. Вот теперь посмотрим, как ты будешь выкручиваться. Любопытные почемучки не успокоятся, пока не получат ответы на весь миллион своих вопросов, да еще и не по одному разу.
А если твой ответ, даже самый подробный и обстоятельный, им не понравился или показался непонятным, они будут спрашивать снова и снова. И каждый раз таким тоном, словно об этом еще и речи не заходило и это не ты только что битый час объяснял, что листья зеленые потому, что в них есть такое специальное вещество — хлорофилл.
— Давайте я вам потом обо всем расскажу. А сейчас нам надо достать ваши вещи из машины и отнести их в дом. Вы мне поможете? — нашелся Барт. — Давайте по справедливости: каждый берет по предмету. Я — сумку, вы — игрушки, а мама — бутылочку с водой, которой она так дорожит.
Алрика собиралась ответить на колкость, но поймала искорку улыбки Барта, обращенной к ней… И не смогла не улыбнуться в ответ. У него было такое чудесное настроение, что даже ворчание в его устах сегодня звучало как мягкая ирония и всего лишь повод вместе посмеяться.
Надо же, он так рад встрече с детьми, подумала она. Это еще начало дня, а уже столько кутерьмы — но по лицу Барта пока не скажешь, что он жалеет о своей идее привезти их сюда. Посмотрим, конечно, что будет к вечеру…
С такими мыслями Алрика вслед за Бартом и сыновьями вошла в дом.
— О, кого я вижу! — пожилая домработница Бетти, сияя улыбкой, встречала их в холле. — Миссис…
— Алрика, Бетти, — выпалила ее бывшая хозяйка. — Зови меня по-прежнему — просто Алрика. Рада тебя видеть…
Она испугалась, что Бетти назовет ее «миссис Элдридж» и дети удивятся, почему это у мамы фамилия дяди Барта, но Бетти быстро поправилась:
— Ну конечно, Алрика. Сколько лет, сколько зим… Как вы поживаете?
Алрика подошла и обняла улыбающуюся женщину:
— Отлично. Здравствуй, Бетти.
— А это ваши детки? — Бетти наклонилась к близнецам. — Как вас зовут? Вас мама не путает?
— Не путает, — хором ответили двойняшки.
— А что их путать? — встрял Барт. — У Томми родинка на щеке, — он кивнул в сторону Томми. — А у Сэмми глаза более хитрые и вот здесь вот ямочка. — Он показал на свой подбородок. — Правда ведь?
Томми и Сэмми повернулись друг к другу и стали внимательно изучать мордашки друг друга.
— Точно, родинка, — сказал Сэмми, указывая на брата. — Но она очень маленькая.
— Точно, ямочка, — подтвердил Томми, поднося пальчик к подбородку Сэма.
Алрика изумилась. Она специально сегодня не стала надевать мальчикам футболки с литерами и не приколола значков, по которым их можно было бы различать. Это была ее маленькая хитрость: если бы Барт запутался в близнецах, как путаются все, это только подтвердило бы ее превосходство. Дескать, ты их даже различить не умеешь, какой ты отец.
