Эдвард пустился в пространные описания обширного запланированного им двора, оснащенного башнями и деревянной галереей, которая станет крытым переходом для обитателей замка от своих покоев к приходской церкви. Также там будет новый огороженный парк с просеками для охоты.
Анна нахмурилась.
– Земли в тех местах плодородные, они заняты фермерскими пашнями, Эдвард. Не слишком ли расточительно превращать их в парк, тем более что один парк уже есть всего в миле от замка?
– Тот я тоже собираюсь увеличить, доведя его размеры до шести миль в окружности.
«Это вызовет большое недовольство среди его арендаторов, – подумала Анна, – но в своей небольшой вотчине в Глостершире он король и может делать все, что ему заблагорассудится».
Трубный глас фанфар прервал подробное изложение Эдвардом его проекта проведения канала от небольшого притока реки Северн, протекающего по его землям, к замку с целью его водоснабжения. Сигнал объявил о возвращении короля и его свиты. Придворные возвращались с полными охапками зеленых ветвей. Они везли с собой столько букетов, что Анна засомневалась, остались ли в лугах еще несорванные цветы. Шляпы короля и его приближенных также были украшены зеленью.
Королева Екатерина с фрейлинами ожидала у майского дерева. С его верхушки свисали ярко раскрашенные ленты, за которые хватались танцующие, чтобы по давней традиции закружиться в задорном хороводе вокруг шеста. Потом будут скачки и турнир, а позже – сладкие пироги и сливки. Анна поспешно покинула брата с сестрой и пошла навстречу мужу, поприветствовавшего ее букетом цветов и поцелуем.
15
С завистью в сердце Уилл Комптон наблюдал за леди Анной, принимающей букет от своего мужа. Он видел в ней идеал женщины. Какая жалость, что он был недостаточно состоятелен, чтобы привлечь к себе ее внимание до того, как она вышла замуж за Джорджа Гастингса! Джордж, конечно, был достойным парнем, но слегка скучноватым. Леди Анна заслуживала большего.
Король заметил, куда был устремлен взгляд Комптона, и, осклабившись, обнял его за плечи. Уилл удержал равновесие только благодаря давно выработавшейся привычке – его величество часто не умел рассчитать свои силы, а Уилл еще не до конца оправился после полученных на ристалище травм. То, что он едва не умер, объясняло, как он считал, ранее нехарактерную склонность думать о том, что могло бы быть. Обычно Комптон не предавался сожалениям.
– Леди Анна – пикантная штучка, – заявил король Генрих. – Всегда весела и полна энергии. Это ценные качества для женщины.
– Это верно, ваше величество. Вашему величеству повезло – королева также обладает этими качествами.
Уилл запнулся, не решившись назвать королеву Екатерину пикантной.
Улыбка короля потускнела.
– Ее величество слишком много тревожится, – проворчал он.
Уилл ждал. Если король решит откровенничать с ним, то у него нет выбора – придется слушать.
– Она тяжело пережила потерю первого ребенка и теперь, ожидая второго, проводит еще больше времени в ежедневных молитвах. Клянусь, она изотрет пол своими коленями.
– Ее величество молода и здорова. Я уверен, на этот раз все будет в порядке.
Ни в чем таком Уилл уверен не был, но вежливость требовала от него именно этих слов. Он послал Небесам беззвучную молитву, чтобы королева не только благополучно пережила роды, но и произвела на свет сына-наследника, в котором так нуждается каждый восседающий на троне монарх.
Король заговорил так тихо, что Уиллу пришлось напрягать слух, чтобы разобрать его слова.
– Нужно избавить ее величество от интимных отношений, пока она находится в особом положении.
– На этом настаивают лекари, ваше величество?
Не без труда Уиллу удалось скрыть тревогу. Он не ослышался? Неужели король намерен воздерживаться от посещения постели супруги до конца ее беременности?
– У них нет единого мнения на этот счет, но доктор Витторио полагает, что таким образом здоровье королевы и ее ребенка не будет подвержено опасности.
Этот испанский лекарь осуществлял надзор за состоянием ее величества. Неудивительно, что король прислушивался к его мнению.
– Воздержание – тяжелое испытание, ваше величество, – только и сказал Уилл.
Хохот короля Генриха привлек к себе внимание всех придворных в саду. Король звонко хлопнул Уилла по плечу.
– А кто сказал, что я намерен воздерживаться?
Король оставил Уилла и направился к леди Анне. Она, по всей видимости, была польщена его вниманием, и Джордж тоже улыбался. Только сестра леди Анны, леди Элизабет, наблюдавшая за ними из тенистой, увитой розами беседки, похоже, усмотрела во внезапном проявлении интереса со стороны его величества нечто недоброе.
16
Дворец в Гринвиче, 6 мая 1510 года
Со вздохом облегчения леди Анна предоставила себя заботливым рукам своей горничной. После утомительного дня, проведенного в услужении королеве, она наконец удалилась в свои личные покои. Анна приняла ванну и вымыла волосы, затем высушила их над жаровней, и теперь Мериэл расчесывала ее длинные темно-каштановые локоны. Анна пребывала в блаженном состоянии праздности. Ее щеки еще слегка горели от близости к тлеющим углям. Она не стала запахивать свой ночной бархатный пеньюар, чтобы немного охладить разгоряченное тело.
Скрипнувшая в соседней комнате дверь заставила вздрогнуть и госпожу, и ее служанку. Анна взглянула на маленькие часы на столе. Несколько часов назад Джордж отправился в расположенную неподалеку от Гринвича деревню. Его отчим, Ричард Сэшеверелл, остановился там на день-два на постоялом дворе. Анна ожидала возвращения мужа гораздо позже – он собирался провести вечер за азартными играми с Сэшевереллом и другими знакомыми джентльменами.
– Посмотри, кто там пришел, – приказала она Мериэл, завязывая пояс на пеньюаре.
Низкорослая служанка сжала в кулаке щетку для волос, словно собиралась использовать ее в качестве оружия, и крадучись направилась к открытой двери в смежную комнату. Там Мериэл замерла как вкопанная, безмолвно на кого-то уставившись. В глазах, которые она затем скосила на госпожу, смешались тревога и смущение.
– Это мастер Комптон, миледи.
Анна нахмурилась. Что здесь делает Уилл Комптон в такое время? На ум приходил только один ответ: его послали за Джорджем. Королю, должно быть, зачем-то понадобился ее супруг. Анна уже собиралась встать и выйти, чтобы поговорить с гостем, как тот, протиснувшись мимо Мериэл, сам вошел в личные покои женщины без приглашения.
Оправившись после падения на турнире, Комптон вернулся ко двору в добром здравии и бодром настроении. Он посмеивался над своими травмами, заявляя, что худшая из них – это сломанный нос. Ранее он был безупречной формы, а теперь на нем появилась шишка.
– Простите меня за вторжение, миледи, – сказал Комптон, сняв боннет и поклонившись.
