– Моя!
– Ваша?
– Ну да, моя – Майкла Гранта!
Майкл замолчал, а ошарашенная Оливия все еще никак не могла прийти в себя. Зачем он принес свою декларацию о доходах? И главное – зачем он демонстрирует ее Оливии?
– А зачем вы это принесли?
Майкл растерянно улыбнулся. Оливия впервые видела его таким, неуверенным, даже в чем-то испуганным.
– А вы не понимаете?
– Честно сказать, не очень!
Грант хотел что-то сказать, но в это время к их столику подошел Мак. Он принес авокадо, разлил по бокалам густое вино.
Грант поднял бокал с рубиновой жидкостью, поднес его к лицу, вдохнул запах.
– Это мое любимое.
– Да? А я никогда не пробовала.
Грант поднес свой бокал к ее бокалу.
– Оливия, не удивляйтесь – порой я веду себя необдуманно. – Майкл улыбался, но при этом чувствовалось, что он волнуется. – Но это продиктовано искренним чувством. Скажите, вы мне верите?
Верит ли она ему? Еще бы! Разве это не заметно? – подумала Оливия.
– Да, Майкл, верю, – просто сказала Оливия. – И предлагаю выпить за то, чтобы мы всегда доверяли друг другу.
– Прекрасный тост! – согласился Майкл. – Я тоже хочу выпить за это.
Вино было терпковатым, но приятным на вкус. Оливия сделала несколько глотков, чувствуя, как по телу разливается медленное тепло.
– Отменный вкус!
– Вам понравилось? – Майкл улыбался: похвала была ему приятна. – Когда я приехал в Бейкерсфилд, первое выигранное дело мы отмечали этим вином. С тех пор я пью его на всех торжествах…
– И часто у вас случаются такие торжества? – Оливия наклонила голову и, прищурив глаза, ласково посмотрела на Гранта. Он казался ей совсем близким: теплым, домашним, своим.
– Нет, не часто, – грустно улыбнулся он. – Кстати, – Майкл оживился, – за последние несколько дней вы дважды участвовали в моих торжествах…
– Вы имеете в виду ваше тридцатипятилетие?
– Да. Тот день, когда мы познакомились, и сегодняшнюю встречу!
– Значит, мы знакомы друг с другом уже третий день! – улыбнулась Оливия. – Не густо – мои родители не так давно отметили сорок пять лет со дня знакомства. Представляете, три дня и сорок пять лет!
Пример ее родителей Оливии всегда казался недосягаемой вершиной. Неужели можно знать друг друга сорок пять лет и ни разу даже толком не поругаться?
– Сорок пять лет со дня знакомства? – Майкл не смог сдержать восхищения. – Это поразительно! А сколько они живут в браке?
– Сорок четыре. На год меньше. Как шутит папа, он целый год присматривался к маме – боялся ошибиться!
– Да, вашего отца не обвинишь в скоропалительности! – пошутил Майкл.
Они рассмеялись. Оливия не могла себе представить, чтобы они с Майклом прожили такую уйму лет! Через сорок пять лет Гранту стукнет восемьдесят, да и она будет совсем не девочкой.
– Чтобы прожить столько лет вместе, надо вовремя жениться, – заметил Грант.
– Да, конечно. Родители поженились, когда отцу было двадцать три, а маме двадцать один. Совсем еще дети…
Да и сейчас 66-летней Марии и 68-летнему Фреду нельзя было дать слишком много. Отец целыми днями занимался делами фермы, которая приносила неплохой доход. Мама тоже помогала ему по хозяйству. В юности она закончила курсы бухгалтеров, и потом всю эту мудреную науку ей пришлось восстанавливать по крупицам.
– А вы у родителей одна?
– Нет, есть еще старший брат, Лайон. Ему столько же, сколько и вам, – тридцать пять. У него трое детей, и они живут теперь в Аризоне. Брат возглавляет там филиал нефтяного концерна. А мама с отцом живут на ферме неподалеку от Бейкерсфилда…
Майкл с восхищением смотрел на Оливию. Ему явно нравилась ее семья. Во всяком случае, нравилось то, что рассказывала о своих домочадцах Оливия.
Ей стало неудобно: возможно, он тоже хочет рассказать ей о своих родственниках. А она не дает ему слова молвить.
– А ваши родители давно живут вместе?
Она задала вопрос и только после этого подумала, что, возможно, ему не хочется говорить с ней на эту тему. Ведь семейная жизнь – сложная штука и там может быть слишком много подводных камней, о существовании которых посторонним людям знать совсем не обязательно.
– Опыт моих родителей в этой части далеко не так впечатляющ, как опыт ваших! – уклончиво заметил Майкл. – Но они далеко… – на мгновение он умолк, глядя куда-то в сторону, – а ваши рядом. Вы говорили, что они живут на ферме?
– Да, в сорока километрах от города. По дороге на океан, ферма называется Виксфилд, ее в округе многие знают…
Оливия вспомнила бесконечные поля с зарослями высоченной кукурузы, радужные всполохи водяных брызг – всюду стояли поливальные машины, увлажняющие почву, – пирамиды виноградных плантаций, платановую рощу, в которой располагался их дом. Как давно она не была там, не видела маму, не слушала отцовских монологов, не гуляла по заросшим сухой травой тропкам!
Она вздохнула, и это не осталось незамеченным Майклом.
– Вы скучаете по дому?
Оливия пожала плечами.
– Трудно сказать. Я ведь родилась в другом месте – отец в то время работал в Калифорнии, руководил нефтедобычей, а мы жили в городке в тридцати километрах от поселка нефтяников. Потом переезжали с места на место, пока папу не перевели в Бейкерсфилд, в западный офис компании. А уже уйдя на пенсию, он приобрел эту ферму. Теперь это моя родина, мне иногда кажется, что я родилась там… – Она посмотрела ему в глаза, стараясь понять, не наскучила ли она ему своими ностальгическими воспоминаниями?
Но Грант сидел спокойный, расслабленный, и вид у него был такой, словно это он, а не она ездила по всему побережью, пока родители не осели на своей ферме.
– Вы так хорошо рассказываете, что я уже мечтаю познакомиться с вашими родителями, увидеть тот самый дом своими глазами.
– Вам и в самом деле интересно? – искренне удивилась Оливия. – Ваше детство было не таким? Вы родились в городе?
– Нет. – Он помолчал. – Я родился в пяти километрах от Спокана, ферма Олдейл…
– Ваши родители живут там и сейчас?
Наверное, напрасно она задала этот вопрос – Майкл испуганно посмотрел на нее, тут же нахмурился, щелкнул замками портфеля и достал очередную стопку документов.
– Еще одна декларация? – неудачно сыронизировала Оливия, заметив на мгновение, каким холодным и недоброжелательным светом полыхнули его глаза. – Извините, Майкл, я не хотела вас обидеть!
– Нет, ничего! – Он взял себя в руки. – Я только хочу напомнить, зачем мы здесь собрались… – Он положил перед Оливией стопку бумаг. – Это тот самый договор, который мы так долго обсуждаем. Я фактически согласился с вашим вариантом… – он кашлянул, – за исключением одного момента: я бы не хотел углубляться в свое детство, там нет ничего интересного! – Он уперся ладонями в краешек стола, и на этот раз Оливия поняла: решение окончательное и обжалованию не подлежит!
