Лукас поставил поднос и повернулся к ней. Их взгляды снова встретились. Он медленно, наслаждаясь зрелищем, смерил ее взглядом с головы до ног, пока не наткнулся на шрам. Надя едва удержалась, чтобы, как всегда, не прикрыть его рукой, Было очень трудно стоять и даже дышать, сдерживая себя. Впрочем, пусть будет все как будет.
Ни слова не говоря, он снова посмотрел ей в глаза. Медленно он потянулся к манжетам своей рубашки и отстегнул запонки: на ковер упала сначала одна, потом другая. Затем, тихо звякнув, за ними последовали часы. Гипнотизируя Надю взглядом, он, не спеша и словно дразня, продолжал обнажаться перед ней.
Тонкая рубашка, легко вспорхнув, изящно спланировала на пол, и взору Нади открылся идеальный атлетический торс. От восхищения у нее захватило дух. Да… Его тело всегда было красивым, но сейчас… Он стал более мужественным, широкоплечим, мышцы груди и живота приобрели четкий выпуклый рельеф, словно у статуи античного бога. Руки его потянулись к ремню, послышался звук расстегиваемой молнии. Он медленно опускал брюки, обнажая крепкие, мускулистые ноги, пока, наконец, не предстал передней в одних черных шелковых трусах. Вид возбужденного мужчины был красноречивее слов.
Это был уже не тот двадцатилетний юнец, которого она знала раньше. Глазам завороженной Нади открылась такая зрелая совершенная мужская красота, что у нее перехватило дыхание. Словно сам Аполлон стоял перед ней.
Кровь бросилась ей в лицо, во рту пересохло. Дыхание участилось, терпению пришел конец. Чего же он ждет? Она потянулась к застежке бюстгальтера.
— Нет.
Ее брови вскинулись в недоумении, а рука замерла на полпути. Надя почти растерянно взглянула на него, не зная, как вести себя с этим человеком, которого, как ей казалось, она знала давно. Случись это одиннадцать лет назад, Лукас непременно тут же занялся с ней любовью. Как и любой мужчина на его месте. Несмотря ни на какие шрамы, ее потрясающая фигура — итог многочасовых тренировок в спортивном зале — в сногсшибательном белье кого угодно сведет с ума.
Наконец он направился к ней. Наконец-то. Однако вместо того, чтобы заключить ее в объятия, он аккуратно убрал покрывало с кровати.
Что же, разумное решение. Она обхватила его рукой за пояс и пробежала пальцами по его спине — так, как он всегда любил. Реакция последовала незамедлительно: от удовольствия его кожа покрылась мурашками. Но тут ее рука нерешительно замерла, ощутив бугристую полоску шрама. Их взгляды перехлестнулись. Ах да, он же говорил о том, что ему пришлось пережить операции, но отчего-то она не особо запомнила это.
Сердце ее сжалось. Им обоим тогда досталось в аварии. Лукасу врачи все-таки дали надежду на будущее, вернув способность двигаться и ходить. С ней дело обстояло куда хуже. У нее надежду на будущее отняли. Наклонившись, Надя прикоснулась губами к этой грустной отметине прошлого.
Он обхватил ее за талию, поднял и страстным поцелуем перенес из реальной действительности в мир чувственного наслаждения. Жар его тела и вожделенные ласки привели ее в настоящее неистовство. Сердце заколотилось как сумасшедшее.
Вот, это уже больше похоже на желаемое.
Однако он не просто наслаждался ею. Он играл с ней, дразнил, соблазнял и мучил, оттягивая тот момент, которого она так желала. Она вся выгнулась, пытаясь вжаться в него всем телом, желая забыться в любовном бреду. Забыть прошлое. Настоящее. Она хотела наконец ощутить себя желанной женщиной.
Его ласки не утоляли ее жажды. Наоборот — только разжигали. Она старалась удержать его губы, рукой сжав его затылок и взъерошив волосы. Не удалось: он ускользнул от нее и прильнул к бьющейся на шее тоненькой жилке. Она выдохнула от наслаждения и нетерпения. Ей хотелось наброситься на него, вцепиться в плечи и закричать: давай же, ну, быстрее!
Его рука скользнула под ее трусики, и, обхватив упругие ягодицы, он медленно приподнял гибкое податливое тело и вдруг порывисто прижал к себе. Наде пришлось вцепиться ему в плечи, чтобы удержать равновесие.
Наконец его губы раскрылись ей навстречу, и она почувствовала их нежность и волшебный вкус. Он целовал уверенно и нежно, но медленно. Слишком медленно, буквально доводя ее до безумия, которое превратилось в настоящий голод. Она всегда хотела его. Но не так, как сейчас. Это желание граничило с болью.
Она обвила его ногами за талию, сжала его виски руками и, приблизив свое лицо к нему, пылко поцеловала. Снова и снова, снова и снова. Потом потерлась о него щекой, прильнула всем телом.
Скорее ощутить прикосновение его тела к своей обнаженной коже, почувствовать его внутри себя, слиться в единое целое. Сейчас же. Немедленно. Она покрывала его лицо поцелуями, горя от нетерпения. Желание пульсировало в ней с новой силой. Словно прочитав ее мысли, Лукас расстегнул ее бюстгальтер. Спустил бретельки. Потом положил на постель и накрыл своим горячим телом, прижав ее к прохладным простыням. Прервав поцелуй, он снял наконец с нее изящный лифчик и отбросил его в сторону, любуясь идеальными пропорциями обнаженного тела, матовой белизной кожи.
Его жгучий взгляд еще сильнее распалил ее. Внизу живота сладко заныло, с губ сорвался протяжный блаженный стон. Нежность, плавно переливаясь, передавалась от него к ней.
Когда последний раз ей было так хорошо с мужчиной? Да и было ли? Нега растеклась по ее телу, расслабляя мышцы и замедляя бешеное биенье сердца. Надя провела рукой по его волосам, прося еще ласки. Но он уже сам целовал ее всю, словно не хотел пропустить ни одного сантиметра этого желанного безупречного тела. Она вдруг почувствовала, как его губы спускаются вниз — по груди, животу и ниже. При мысли о том, что он коснется шрама, у нее вспыхнули щеки. Она попыталась остановить его:
— Лукас, не надо.
— У всех у нас свои шрамы, Надя, — угадав ее страхи, произнес он. — Одни стыдятся их. Другие — нет.
Его язык все же проделал свой путь вниз, коснувшись тонкой полоски внизу живота.
Под таким чувственным натиском устоять было невозможно. После минутного колебания она сдалась и застонала от удовольствия.
Ей хотелось сказать ему все, что она чувствует, но слова вдруг исчезли, словно их и не было. Он целовал и ласкал ее до тех пор, пока она не выгнулась под ним от наслаждения, шепча:
— Лукас, пожалуйста…
Он приник к ее губам долгим поцелуем, потом, оторвавшись, повернулся и открыл ящик ночного столика. Пока он искал там презерватив, она наконец-то избавилась от трусиков и легла на спину, ожидая его.
Он вернулся и снова начал с ней любовную игру, исследуя губами и пальцами каждый изгиб ее тела. Положив ладонь на теплую упругую грудь, он круговыми движениями нежно погладил оба ее полушария. Потом, дотронувшись до соска губами, слегка куснул и поласкал языком. Изнывая от нетерпения, Надя вся изгибалась и стонала под ним, пытаясь привстать, чтобы, притянув к себе, немедленно слиться с ним. Лукас нежно отстранил ее, не позволяя торопить события.
Он склонился над ней и поцеловал ее полусогнутое колено, потом она ощутила его губы в самом чувствительном месте — с внутренней стороны бедра. Ощущая их возбуждающие прикосновения вверх по ноге к самому сокровенному уголку ее тела, она ласкала его волосы и плечи рукой, постанывая от наслаждения. Казалось, вынести это сладостное испытание не было больше сил. Ее желание было так велико, что она едва не задыхалась. Он знал это и, ведя ее к пику чувственного удовольствия, намеренно медлил. Лукас явно наслаждался ее сладострастными муками.
