— О, господи…
— Это было уже слишком, — тихо продолжала Торри, чувствуя, что, начав этот разговор, придется идти до конца. — Он также сказал, что никогда не собирался хранить верность одной женщине, и поэтому мои недостатки не имеют никакого значения. Когда я услышала это, мне показалось, что жизнь кончена. Теперь, узнав все, я могла считать себя совершенно свободной…
— И что же ты сделала? Порвала с ним сразу же?
— Нет, я была потрясена и подавлена. Страшнее всего был его цинизм. Мои родители оказались правы. Эндрю очаровывал многих, но не смог обмануть их. Придя домой, я решила написать ему письмо и покончить с этим. Но на следующий день он погиб, катаясь на водных лыжах. В какой-то момент мне даже показалось, что это я накликала беду. Но потом возникла другая проблема: все вокруг считали, что мое сердце разбито, и старались меня утешить, а на самом деле…
— Я понимаю, что ты имеешь в виду.
— Понимаешь?
— Да. Бессмысленно и бестактно плохо говорить о мертвом, поэтому, скрывая истинные чувства, ты вынуждена была принять все соболезнования. Ты кому-нибудь рассказала?
— Сначала только родителям, потом Фифе, лучшей подруге, и в конце концов Пирсу. Он знал Эндрю и не любил его. Он… — Она запнулась и тяжело вздохнула.
— Продолжай, расскажи мне о Пирсе, — попросил Джон. — Мне не нравится, что в твоих мыслях мой образ неразрывно связан с этим человеком. Ты действительно хотела выйти за него замуж?
Торри беспокойно поежилась.
— Не знаю, — честно призналась она. — Он был единственным, кто не поддался обаянию Эндрю и даже старался предупредить меня, но я не хотела его слушать. Пирс всегда понимал и поддерживал меня, и я… тянулась к нему… — Она нахмурилась. — Он был такой хороший и так любил меня. Его терпению можно было позавидовать… — Она вздохнула.
— Полная противоположность Эндрю.
— Думаю, что так.
— Но вместо того, чтобы принять его любовь, ты тянула со свадьбой, а после встречи со мной твои сомнения усилились? Так, Торри?
Она смотрела на воду.
— О да! — Она повернулась, сверкнув глазами. — Я была сбита с толку, боялась причинить ему боль. Ты понимаешь, почему… я так растерялась?
Джон сел и нахмурился.
— В девятнадцать лет, — сказал он, — все мы совершаем ошибки, причиняя боль себе и другим. Но сейчас тебе двадцать два, Торри, ты взрослая девушка. Возможно, тебе стоит трезво оценить свое прошлое и… посмеяться над собой.
— Никак не думала, что смогу обсуждать это с тобой, — удивилась Торренс.
— Напротив, лучше все выяснить сейчас. А что касается твоих способностей в постели, то зачем позволять незрелым юнцам влиять на твое представление о самой себе?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но передумала. С ним трудно было спорить, тем более об этом. И она решила сменить тему.
— Расскажи мне о Грейс.
Улыбка мелькнула на его губах.
— Я знаю ее… Дай-ка подумать… шестнадцать или семнадцать лет.
— Такая старая дружба, — не без иронии заметила Торри.
— Какое-то время, — Джон спокойно встретил ее взгляд, — она была для меня больше, чем другом.
— Ты… имеешь в виду? — Ее глаза округлились.
Джон кивнул.
— Но это было очень давно, и когда все кончилось, мы сохранили хорошие отношения.
— Почему ты говоришь мне это? — прошептала она.
— Потому что ты спрашиваешь, — удивился он. — Ведь это именно то, что ты хотела узнать, не так ли?
Девушка смутилась, и Джон рассмеялся.
— Ты только что поведала мне все свои секреты, и я обязан ответить тем же. Я уверен, Грейс понравится тебе. Такие добрые и разумные девушки не так уж часто встречаются в жизни…
— Не могу понять: если она такая замечательная, то почему ты не женился на ней? — воскликнула Торри, с трудом скрывая свое раздражение. — Я иногда не только ненавижу тебя, но и презираю!
Она вскочила и бросилась к реке, но у самой кромки воды Джон догнал ее и притянул к себе.
— Все еще борешься? — мягко спросил он, не сводя глаз с ее тяжело вздымавшейся груди.
— Если ты только посмеешь, — сказала Торри сквозь зубы, — поцеловать меня теперь, когда… когда только что рассказал о своей бывшей любовнице, я…
— Ревнуешь? — бросил он, и его глаза дьявольски сверкнули. — Не нужно, Торри. Это давно быльем поросло…
— Тебе этого не понять, ведь ты не способен на такое чувство… Ты ревновал к Пирсу?
— О, если бы ты вышла за него, то, возможно, и ревновал бы.
Девушка недоверчиво посмотрела на него.
— Торри, — он взглянул на нее, как на непонятливого ребенка, — давай закончим этот разговор. Какое все это теперь имеет значение? — Он убрал влажный завиток, упавший на ее лоб. — Может быть, мне нужно убедить тебя вот так…
Пытаясь вырваться из его рук, девушка поскользнулась, и они упали в воду, подняв сверкающий сноп брызг. Он прильнул к ее губам, и Торри вдруг поняла, что мечтает только о том, чтобы это длилось как можно дольше.
Джон поднял ее и понес на берег. Он поставил девушку на землю, поддерживая за талию, и заглянул ей в глаза.
— Все еще ненавидишь меня? — спросил он.
Торри тяжело дышала, еще не остыв от переполнявшего ее желания.
— Ты сам на это напрашиваешься.
Он отвел мокрые волосы с ее лица.
— Поедем? Фиалка уже беспокоится.
Они подъехали к дому, почистили лошадей и отвели их в конюшню. Грейс нигде не было видно, но Торри заметила старый джип, стоящий около мастерской.
— Сэр Рональд прав, — сказал Джон, заметив ее взгляд. — Я сохранил его, потому что бывают ситуации, когда лимузин — только помеха.
Торри поморщилась.
— Честно говоря, отцу на самом деле нравятся такие машины, но мама — не очень хороший водитель, в чем она, конечно, никогда не признается. О, она отлично ориентируется на дороге, но почему-то у нее вечно возникают проблемы со стенами гаражей, заборами и деревьями.
Джон рассмеялся.
— Мне нравится твоя мать, — сказал он.
— Ты тоже ей нравишься, — тихо ответила Торри, рассматривая джип. — Скажи, как ты оказался на Мысе Ветров? Ты часто делаешь подобные вылазки?
— Я… — Джон замолчал. — Давай сначала примем душ и переоденемся? Уже пора разжигать огонь для барбекю.
— Ты не хочешь отвечать на мой вопрос, — заметила она.
— Это вовсе не такой уж секрет, и я постараюсь объяснить тебе мою… возникающую время от времени страсть к путешествиям, — сказал он. — Но только после еды. Идет?
