— Хорошо. Я позабочусь об этом. — Встала, отложила книги в сторону. — Мне следовало самой сделать это до твоего возвращения домой. Просто успокойся, ладно? Ты так разволновался из-за сущей безделицы.
Она быстро собрала в гостиной газеты, брошюры, салфетки и затолкала их в стоявшую у стола мусорную корзину, потом выкатила из кладовки пылесос и включила его. Корбан тем временем отнес на кухню чипсы с соусом и выбросил их в мешок для мусора.
— Оставь тарелки, Кори. Я вымою! — пообещала Рут, стараясь перекричать жужжавший пылесос, который она быстрыми и небрежными движениями толкала вперед и назад. Она выдернула вилку из розетки, кое-как обмотала шнур вокруг ручки и отнесла пылесос обратно в кладовку.
Затем снова вернулась на кухню.
— Я же сказала, что сама справлюсь с посудой. — Она отпихнула его от раковины. — Я не могу, знаешь ли, делать все одновременно.
Резкость ее тона несколько остудила его пыл, и ему захотелось объясниться.
— Я не люблю хаос.
— О, желаю удачи на этом тернистом пути. Весь мир — хаос.
— Это вовсе не означает, что хаос должен царить в моей квартире.
Она швырнула губку в раковину и гневно посмотрела на него заблестевшими от слез глазами.
— Слушай! Мне жаль, что у тебя выдался паршивый день, но не взваливай на меня свои проблемы. — Она повернулась к нему спиной и снова продолжила мыть посуду. — Тебе порой не хватает здравого смысла. Я собиралась прибраться. Просто мне хотелось сначала подготовиться к занятиям. Ты же ведешь себя так, будто я никогда не выполняю свою работу по дому.
— Я не говорил этого.
— Разве? Что важнее, Кори? Содержать в идеальной чистоте квартиру или окончить университет с отличием? Порой мне кажется, что ты пригласил меня жить к себе с единственной целью — чтобы завести прислугу!
Вовсе нет, если учесть, как часто ему приходилось за ней прибирать. Но он видел, в каком она сейчас настроении — и она абсолютно ясно дала понять, что ее настроение напрямую связано с ним, — так что решил держать рот на замке.
Может, ему и не хватает здравого смысла. Может, он на самом деле кипятится по пустякам. Ведь в мире и впрямь есть дела куда более важные, чем мытье посуды, или уборка, или укладывание на место диванных подушек. Небольшой беспорядок никого еще не убивал, ведь так? Почему он позволил себе так расстроиться из-за подобной ерунды и вспылить? Рут предупредила его, еще до переезда к нему, что не является наиаккуратнейшим человеком на земле.
А может, на него так повлияло увиденное им в доме пожилой женщины, где все было покрыто толстенным слоем пыли и въевшейся копоти.
Он видел, что Рут кипела от ярости. Мыла стаканы неряшливо, практически не споласкивая их. Если он скажет хоть слово, она соберет свои вещи и уйдет. Потом они, конечно, помирятся. Он накупит вкусной еды в китайском ресторане, подарит ей красную розу — и гроза пройдет стороной.
Он вернулся в гостиную, снова сел за стол и набросал в блокноте несколько строк:
Лиота Рейнхардт. Вздорная. Требовательная. Страдает артритом. Нуждается в помощи. Старческое слабоумие(?) Никаких упоминаний о семье. Живет в нищете и грязи. Единственные финансовые поступления — социальное пособие(?) Образование(?)
Немного же ему удалось узнать, хотя нужно учесть, как мало времени они знакомы. В следующий раз ему следует разговорить старушку.
Он включил компьютер и стал вносить в файл свои наблюдения о Лиоте и ее доме. Чем больше он думал об этой женщине, тем больше понимал, что она наиболее подходящая кандидатура для социологического портрета. В конце концов, не такой уж пропащий был сегодняшний день.
Завершив работу, он почувствовал, что доволен собой. Теперь он знает, что его ожидает, и лучше подготовится к следующей встрече. Может быть, подарить Лиоте что-нибудь? В конце концов, он сумеет получить кое-какую информацию, если пустит в ход все свое обаяние.
Корбан перечитал свою запись в блокноте, улыбнулся, скомкал лист и швырнул его в мусорную корзину. Он сохранил файл и закрыл его, а затем переключился на другие важные и неотложные дела. Лиота Рейнхардт осталась зарегистрированной и забытой в виртуальном пространстве.
4
— Меня не удивляет, что ты ушла из дома, Принцесса. Я знал, что однажды это произойдет. Ты ведь понимаешь, что в любое время можешь приехать в Сан-Диего и жить вместе со мной и Моникой. Mы с радостью тебя примем.
Энни вздохнула:
— Знаю, пап, но не могу принять твое приглашение. Только представь, как мама воспримет это.
Всю вину за бунтарство дочери мать возложит на своего второго мужа, отца Энни, Дина Гарднера. Что, собственно, и происходило на протяжении многих лет. Как только возникали проблемы, он становился козлом отпущения.
— Что там за шум, Энни? У тебя что, вечеринка? — В его голосе, казалось, прозвучало одобрение.
— Нет, пап. Это попугай. Птичка Сьюзен.
— Такое впечатление, будто разговаривают.
— Да он повторяет все, чего наслушался по телевизору. Его бывший хозяин, уходя на работу, оставлял телевизор включенным специально для него. Ну, чтоб не скучал.
— Твоя мать, детка, видит вещи исключительно такими, какими она хочет их видеть. — В голосе отца Энни уловила явные и такие знакомые нотки раздражения. — Пора уже тебе начать жить своей собственной, а не ее жизнью.
— Я понимаю это, папа, но не хочу сжигать за собой все мосты. Я люблю ее. И хочу сохранить возможность видеть ее и общаться с ней без…
— Желаю удачи.
Энни вздохнула. Потерла лоб. Она знала, что отец и мать до сих пор не могли забыть взаимные обиды и досадовали друг на друга, время от времени обмениваясь желчными обвинениями и жалобами. И это напоминало Энни своего рода качели. Назад и вперед, вверх и вниз. Придет ли когда-нибудь этому конец? Почему они не могут понять, что она любит их обоих? Каждый из них по-своему изощрялся, чтобы завоевать ее доверие и переманить на свою сторону. Она понимала это. И не могла не испытывать боль, потому что, осознанно или нет, родители использовали ее как оружие друг против друга.
Может, идея позвонить отцу была не самой удачной. Может, стоило подождать, пока она разберется в своих чувствах.
— Прости, родная. Послушай. Дай мне адрес своей художественной школы, и я вышлю тебе денег, которых хватит на первое время.
— У меня есть деньги, папа. Я живу со Сьюзен Картер. Ты ведь помнишь ее, да? — Она продиктовала адрес.
— Сан-Франциско? Ты уверена, что хочешь жить в этом городе? — В голосе отца появились тревожные нотки.
— В доме, где мы живем, есть охранная система. Посторонние сюда не приходят. Это небольшая милая квартирка. Я сплю на раскладушке.
— На раскладушке? В какие доисторические времена было построено это здание?
