Но не сегодня. Не ей.
Ее кинжал отскочил от его доспеха. Ему не требовалось даже пользоваться булавой, щит он метал с той же легкостью, с какой дети бросают фрисби. Край окованного железом щита ударил ее в живот. Толстая кожа тренировочного доспеха приняла на себя большую часть повреждений. Но от силы удара все равно завибрировали кости. Одри прикусила язык, падая на четвереньки.
Инстинкт подсказал ей, что нужно вскинуть щит. Булава опустилась на то место, где должна была быть ее голова. Одри перекатилась, уходя с траектории, и снова поднялась в защитную стойку.
— Ты ублюдок! Ты что, пытаешься убить меня?
— Я ищу пределы твоей выносливости, — сказал он с усмешкой. — По-видимому, это еще не предел.
Она попыталась отдышаться. Рукоять кинжала сидела в ладони так, словно ее сделали по мерке самой Одри. Щит был идеально сбалансирован. Как такое возможно? Она
С детства тренировалась, чтобы защитить себя, а в худшем Случае защищать и Малнефоли. Но никогда с таким оружием. У нее не должно быть ни малейших идей о том, как ими пользоваться.
Однако она умела. И оружие в руках придавало ощущение дома, которого у нее никогда не было.
Подмышки взмокли от пота.
— Для чего этот шелк? Под доспехом?
— Клан Гарнис много лет назад научил самураев им пользоваться. Шелк не дает стреле впиться в тело. Ткань пружинит. Они выпадают.
— Жарко, как в аду.
— Я не буду запрещать тебе пить.
— Спасибо за малые радости.
Он ударил ногой, подбив край ее щита. Рука Одри взлетела вверх. На долю секунды она осталась без защиты. Но действовать начала лишь когда булава снова устремилась к ней. Быстрый перекат. Удар кинжалом. Она промахнулась, но и Лето в нее не попал. Круглое оголовье с шипами ударило вскользь по наплечнику. Порыв воздуха взъерошил ее короткие волосы. Лето использовал инерцию, чтобы одним легким перехватом выбрать слабину цепи.
— Почти.
— Почти, — согласился он.
— А доспех только на одном плече. Почему?
— Ты всегда так много болтаешь в бою?
— Я учусь, ты помнишь? — Они дышали в такт. Одри облизнула губы. — Мой инструктор по ближнему бою никогда не позволял студентам говорить что-то кроме «да» или «нет». С тобой, похоже, я выйду на новый уровень.
На его скулах заходили желваки. Она видела, как бьется пульс на его виске, там, где короткие волосы открывали его змеиную татуировку. От пульсации крови чернила казались живыми.
— Стой неподвижно, и я отвечу на твой вопрос о доспехе. — Он отбросил булаву и щит. — Я предельно серьезен. Сохраняй полную неподвижность, иначе этот урок станет очень грязным.
Сила его голоса завораживала — он сам по себе был оружием — и Одри могла только кивнуть.
Быстрее, чем она могла бы себе представить, он выхватил у нее кинжал. Одним ударом перерубил кожаный ремень ее щита. Щит, уже бесполезный, упал на пол. В мгновение ока она оказалась без защиты. Каждая клеточка ее тела хотела отреагировать. Убежать. Завопить.
Она стояла неподвижно.
Лето ударил кинжалом по острой дуге, лезвие рванулось к ее закрытому доспехом плечу. Его правая рука. Ее правое плечо. Кинжал соскользнул по металлу и коже, как санки с обледеневшей горки. Он перебросил кинжал в левую руку и снова ударил, снизу вверх. И вновь никакого эффекта. Лезвие застряло в слоях доспеха.
— Уворачивайся!
Она среагировала мгновенно, развернувшись в нырке. Кинжал остался торчать в коже доспеха, вырвавшись из хватки ее противника.
Лето запыхался гораздо меньше ее, но все равно его дыхание отдавалось эхом от темных углов комнаты.
Лето коротко кивнул.
— Доспех защищает руку, которой ты держишь оружие. Открытую руку. Атака должна быть невероятно сильной, чтобы пробить все слои.
Одри взглянула на свое голое левое плечо.
— А это для свободы маневра со щитом. Похоже, тема урока была «Не потеряй свой проклятый щит».
На его лице промелькнуло восхищение. Реакция Одри на бой мгновенно раскрыла ему ее истинные цели. Она не хотела его превзойти.
Она лишь хотела его одобрения.
Но какого черта это вдруг стало важно? Ей нужно лишь, Чтобы этот высокомерный грубиян учил ее.
— Но ты, — продолжила она, — ты одинаково владеешь обеими руками.
— Развитие моего дара — моих рефлексов — помогло мне. Теперь мои мышцы реагируют раньше меня самого.
— Воин Клетки полагается на мышцы, а не на ум? Стоило догадаться.
— Не слишком умно дразнить человека, который срезал твой щит.
Она схватилась за рукоятку кинжала. Вытащила его из кожаных складок. Перехватила удобнее правой рукой.
— Я не беззащитна.
Он зашагал к ней. Одри уставилась на движения его бедер, на движение скульптурных мышц. От взгляда на его тело в ней просыпалось древнее знание, дрожь бежала до кончиков пальцев. Его черты были идеально симметричны, за исключением изогнувшейся брови, выдавшей куда больше, чем он осознавал. Прямой нос. Удивительно большие глаза в обрамлении густых ресниц, таких же темных, как его волосы. Определить его возраст не удавалось. Лишь пара морщин портила его гладкую, идеально смуглую кожу.
И его рот. Нижнюю губу так и подмывало назвать пухлой. Верхняя была рассечена старым серебристым шрамом. Единственным намеком на несовершенство красоты его лица, которая буквально зачаровывала.
Ее сознание рванулось внутрь, глубже страха и жажды мести. В животе зарождалась дрожь. Но признание в том, что он ее возбуждает, казалось предательством — памяти Калеба и борьбы за выживание ни в чем не повинного Джека.
И все же он был воплощением сексуальности, дикарской, первобытной. Оружие, доспехи и сила. Несравненные боевые навыки. Он обладал уверенностью, которой Нинн едва ли могла когда-либо достичь. И вместо желания избавить его от этой уверенности она хотела оказаться ближе, утонуть в ней, узнать, как выглядит мир с такой непоколебимой точки зрения.
Она уже не могла вспомнить, как ощущается эта уверенность.
Он скрестил руки. Базовая стойка. Утверждение себя в мире, метка его территории, готовность к атаке — все сразу. В нем бурлила едва сдерживаемая сила. Темные глаза мерцали. Свет ламп окутывал его яркой бронзой, подчеркивая тенями черты лица и выдающийся рельеф мускулов.
— Не стоит мнить о себе слишком много, Нинн. Это всего лишь тренировка. Первые часы твоего обучения. Признай, что должна, и я позволю тебе один пищевой паек.
Глубоко вдохнув, она опустила глаза. Понимая, что подчиняется. Но это не имело значения. Ей нужно было поесть. Что бы ей не потребовалось признать, предложение того стоило. Силы на следующий раунд. Возможно, в конце концов он и сможет ее сломать, не физически. Дорога от гордости до покорности внезапно стала короче.
