с небес.
К тому же, выйдя из тюрьмы, я услышала, что одного из наших соседей сгубила Тень. Это не добавляло любви к колдуну. Сосед умер быстро. Не стал продлевать агонию. Смело. Но тех, кто решал бороться до последнего, ждала незавидная участь. Все знали, что если увидел Тень, нужно готовиться к смерти. Кто-то пробовал не спать. Но рекорд был около недели. И чаще всего люди просто сходили с ума еще до того, как это существо высасывало из них жизнь.
— Но если я его найду и даже если смогу как-то вынести из леса и передать вам, разве граница не падет? Разве колдун не сможет выйти на свободу? — наивно спросила я.
— Не совсем. Если соединить оба артефакта — кинжал и Камень Душ, то мы сможем получить достаточное количество энергии, чтобы уничтожить Заубвальт вместе с его обитателями.
Несмотря на всю свою наивность, я понимала, что далеко не первая, кого отправляют с такой миссией. И до меня никто явно не справился со своей задачей.
— Что если у меня не получится?
Ответ на этот вопрос должен был меня успокоить. Мне в любом случае придется идти в Заубвальт. Это решение уже не подлежит обжалованию. И я даже понимала желание ордена совместить полезное с полезным — раз уж я все равно попаду в проклятое и забытое богами место, почему бы не поручить мне такую миссию?
Так что я всего лишь надеялась услышать о том, что о моей семье позаботятся. Что Вильгельма пристроят в хорошую школу, а матери выделят хотя бы небольшую пенсию, на которую можно жить.
Увы, ответ меня разочаровал.
— Тогда мы вынуждены будем пересмотреть твою амнистию, — протянул седовласый старейшина. — Вернее, амнистию свей твоей семьи.
Сердце пропустило удар, а ладони вспотели. Неужели?
— Но меня оправдали!
— Да, потому что ты согласилась сотрудничать с орденом Нуаду и своими поступками искупить грехи своего отца. Но в этом деле в любой момент могут всплыть новые данные.
Столь жирные намеки невозможно было пропустить, но я все еще на что-то надеялась.
— Мы ведь ни в чем не виноваты. И отец тоже! Его подставили!
Улыбки стали еще более глумливыми. Со всех сторон послышались шепотки.
«Отрицает вину предателя».
«Наверняка состояли в сговоре…».
— Скажи, вы ведь с отцом были в хороших отношениях? — спросил старейшина с такой доброй улыбкой, от которой хотелось проблеваться.
— Да.
Нужно было соврать. И сейчас, и на допросе, где задавали те же самые вопросы. Но я не могла позорить память отца. Не могла отречься от него.
— Он, наверное, делился с тобой своими планами. Ты ведь уже взрослая.
Пальцы сжались так, что ногти больно впились в ладони. Почему я должна в очередной раз выслушивать этот бред, который несли жандармы?
Зато теперь я начинала понимать, откуда растут ноги. Орден так ловко воспользовался трагедией моей семьи. А может быть и подстроил ее. Хотя это уже совсем дикая теория. Я не такая примечательная персона, чтобы ради меня затевать подобное. Скорее я просто подвернулась под руку. Но было ясно, что меня уже не отпустят с крючка.
— Он никогда не говорил со мной о своей службе. И был верен своему королю.
— Понятно, понятно, — продолжал улыбаться седовласый. — Такая преданность отцу похвальна. Но она может быть истолкована превратно, ты ведь понимаешь.
Вздохнув, я попыталась успокоиться, хотя внутри все кипело от злости. Но мне нечего противопоставить их несправедливым и жестоким обвинениям.
— Если я не справлюсь, мама отправится в тюрьму, а брат в монастырь?
— Ну что ты, дитя мое, разве ты не знаешь законы нашей страны? У нас предусмотрено другое наказание за измену.
Смертная казнь.
От одного воспоминания об этом разговоре я поежилась.
Сейчас история колдуна, рассказанная старейшей ордена, и вовсе не казалась мне такой однозначной. Так уж получилось, что он забыл уточнить маленькую деталь. Благодаря их действиям, а также вмешательству богов, огромное королевство было уничтожено. Вместе с его магами, воинами, знатными дамами, крестьянами, детьми.
До меня Камень Душ, как романтично называли его маги, пытались искать неоднократно. Но из Заубвальта, как было известно, не возвращаются. Поэтому даже если кто-то видел этот черный камень, о своей находке не отчитался.
Вот только я теперь знала, что выйти из леса возможно. Тогда почему никто из тех, кого посылал орден, не сделал этого? Не нашли кристалл и решили не возвращаться с пустыми руками? Разочаровались в целях и методах ордена?
— Тебе это не грозит, — напомнила я себе.
Я уже в них разочаровалась. Было странным то, что другим своим шпионам орден не придумал такого же шикарного стимула, как у меня.
Так что у меня не оставалось других вариантов, кроме как попытаться выполнить свою миссию. Вот только перед глазами всплывали лица Леона, Берты, других местных жителей, которые не нападали на меня.
На добрую половину мерзавцев здесь должны были найтись и хорошие люди. Неужели нужно второй раз уничтожить такую обширную территорию, пожертвовать жизнями стольких людей, чтобы жить спокойно? Эта мысль не давала мне покоя.
А выживу ли я, если буду придерживаться плана ордена?
* * *
Где искать Камень Душ я не знала. Конечно, логичнее всего было бы хранить его в замке, но старейшина Ордена уверял, что там как раз нужно искать в последнюю очередь. Мол, Камень фонит магией, которая чужеродна для колдуна, поэтому он постарается держать его подальше.
Однако учитывая то, что я видела в этом замке, уверенность в словах старейшины таяла. Шаттенхард был слишком силен, а общий магический фон в Заубвальте зашкаливал так, что даже у меня получались зелья, причем не самые простейшие.
Я несколько дней провела в лаборатории, которую показал мне Леон, пытаясь сварить сносный аустадер. До последнего не верилось, что получится. Но когда над готовым зельем начали завиваться перламутровые клубы пара, сомнения отпали.
Лес действительно был почти как другой мир. Наполненный магией, полным своих тайн и загадок. Он был враждебным, но при этом обладал каким-то своим мрачным очарованием.
— Когда-нибудь, я смогу понять, о чем ты думаешь с таким серьезным видом.
Голос Леона раздался в малой гостиной как всегда неожиданно. Он любил появляться тогда, когда его меньше всего ждешь.
Возможно, из-за наличия у него магических способностей этот парень перемещался по замку какими-то особыми путями. Ну или мне меньше нужно было витать в облаках.
— Неделя, что была отведена мне на приготовление зелья, истекла, — напомнила я, пытаясь объяснить свою задумчивость.
— А, так ты свою эпитафию составляла? Прости что отвлек.
— Не смешно.
