Игорюха просто отстал, это бы другое дело. Тогда было бы все нормально. А ведь как хорошо начинался этот день.
И Игорюха побежал. Все равно побежал. Потому что бороться нужно до конца. Но Витька остановился. Всего за каких-то два шага до финиша. И обернулся.
— Ты что? — запыхавшись, спросил Игорюха.
— А ты что? Ударился? Я и не заметил сразу, что ты грохнулся. Я тоже так недавно. Потому и царапина на ноге. Мать йодом прижигала. Щипало здорово.
Витька наклонился. Внимательно осмотрел Игорюхину коленку.
— Крепкая ссадина. Хорошо, что не до крови. Подуть надо.
И Витька стал изо всех сил дуть на рану. И она перестала болеть. Вообще перестала.
Может, от того, что у Витьки были большие медицинские способности. А может, совсем от другого.
— Ну как? — заботливо спросил Витька.
— Ерундовская царапина,— смутился Игорюха.— Подумаешь, с кем не случается. Как мама говорит, конь и с четырьмя ногами, а спотыкается.
— Ну и двинулись дальше,— согласился Витька.— Попросту, пешочком. На сегодня соревнования отменяются. Братья Знаменские тоже, наверное, не все время бегали.
Ребята не торопясь подошли к березе и потрогали белую кору. Кора была теплая и немножко шершавая. А сквозь зелень листьев виднелось синее небо. Очень это было красиво — синее и зеленое.
Чуть сбоку от березы экскаватор выкопал глубокую траншею теплотрассы. В траншее лежала закрытая изоляцией труба. По этой трубе тепло к новому жилому микрорайону будет подаваться. Нельзя без нее.
А вот если бы экскаватор хоть на метр левее траншею прокопал, то никакой березы на этом месте не было бы.
— Чтобы дом построить, приходится лес рубить. Это если в лесу строят,— сказал Витька.
— Жалко деревьев.
Игорюха огляделся по сторонам.
— В том городе, где я раньше жил, около домов сирень росла. Пышная. И пахла здорово. А от тополей пух летел. Как с одуванчиков.
— Ты скучаешь по тому городу? Другому? спросил Витька.— Здесь хуже?
— Не хуже,— начал объяснять Игорюха. Даже лучше. Только в новых микрорайонах голо как-то.
— Сажали весной какие-то прутики. Засохли. Строительного мусора в земле много.
— Значит, еще надо сажать. Осенью. Всем ребятам, всем родителям. И чтобы у каждого своя рябина или тополек.
— А не прутик,— понял Витька.— Это просто палочка, и больше ничего.
— А что может получиться из палочки? Если ее посадить и поливать? — засмеялся Игорюха.
— Столб! — захохотал Витька.
— А разве столб сравнить с тополем или рябиной? Или с нашей березой?
— Почему с нашей? — удивился Витька. Она для всех.
— Разумеется, для всех,— согласился Игорюха.— Только пусть она еще будет наша. Мы к ней так здорово бежали.
— И не добежали.
— Потому что ты настоящий друг, Витька,— тихо сказал Игорюха.— Я никогда не забуду, как ты остановился, когда я упал.
— А если бы я так же грохнулся? — нахмурился Витька.— Ты бы что, побежал дальше первое место зарабатывать?
— Нет, конечно,— сразу ответил Игорюха.
— И я — нет!
Витька сердился, но Игорюха-то знал, какой он замечательный человек, его друг. Навсегда — друг. На всю жизнь.
Глава двенадцатая немножко взрослая.
Об Оксане, Томасе и новой песенке
У Игорюхи с Витькой появилась новая песенка. Этой песне их Оксана-крановщица научила. Та самая, которая высоко в кабине крана сидит.
Она веселая и всегда машет сверху рукой Игорюхе и Витьке, когда они приходят смотреть, как дом продолжает строиться.
С Оксаной они, конечно, не в кабине познакомились. А на земле. Хотя Игорюха с Витькой с огромнейшим удовольствием слазили бы наверх. Но нельзя мальчишкам на кран. Вот в чем беда. Так что пришлось Оксане спускаться.
Когда у бригады обеденный перерыв начался. Тогда она и спела. Слова у песни такие:
У каждого, друзья, своя удача,
Своя Магнитка, Братск и Комсомольск.
А у меня теперь одна задача —
Чтоб рос сибирский город,
Мой Тобольск.
От Оксаны они узнали, что Магнитка — это город Магнитогорск. Его на Урале очень давно построили. Еще до Великой Отечественной войны. Там заводы, которые металл выплавляют.
А Комсомольск строили комсомольцы на реке Амуре. На самом Дальнем Востоке. Дальний Восток, он за Сибирью находится. Дальше — уже Тихий океан.
А Братск — на реке Ангаре. Там большая плотина. Электричество получать. Город этот, как и Тобольск, тоже в Сибири. Только не в Западной, а в Восточной.
А вот Оксана раньше жила на Украине. В городе на реке Днепре.
Самая чудесная, самая красивая на свете река Днепр. Художники Днепр на картинах изображают, писатели книги о Днепре пишут, поэты стихи и поэмы сочиняют.
Вот что рассказала Оксана ребятам о Днепре.
— Зачем же тогда нужно было уезжать? — удивились Игорюха с Витькой. — От самой замечательной реки.
— Эх вы! Неужели не понимаете? — Оксана укоризненно посмотрела на ребят. — Я ведь комсомолка.
— Как те, которые Магнитогорск и Братск строили? — сообразил Игорюха
— И Комсомольск? — спросил Витка
— Им труднее было, — сказала Оксана. — И в палатках жили, и в землянках. В мороз. А какие города людям оставили. Не то что некоторые...
Оксана презрительно сжала губы.
— Кто они, эти некоторые?
— А вот этого вам, ребята, действительно не понять.
— Почему?
— Маленькие вы, ребята, — вдруг очень печально сказала Оксана.
— Мы не маленькие,— обиделись Игорюха с Витькой.— Мы сами скоро города строить будем.
— На Ледовитом океане,— добавил Игорюха.
— Вот и мы с ним так же хотели,— и вправду непонятно сказала Оксана.
— С кем с ним? — осторожно спросил Игорюха.
— С одним человеком. В палатках хотели жить. Город с самого первого колышка строить. На Тихом океане. Или на Ледовитом...
— Жалеешь, что на океан не попала? — сообразил Витька.
— Еще попадешь,— утешил Игорюха.— Ты хоть и взрослая, Оксана, но молодая. Вместе там будем работать в двадцать первом веке.
— Хорошие вы хлопчики,— улыбнулась Оксана.— Только я совсем о другом жалею. Просто я думала, что он настоящий человек и настоящий комсомолец, а он оказался ни то ни сё.
— Твой друг? — спросил Игорюха.
— Да не друг теперь. Так, знакомый.
— Это сначала бывает знакомый. А потом — друг,— решил Игорюха.
— А если он предаст тебя, этот человек?
