есть побольше топоры — эти за счет толщины прекрасно валят лес. Каждого топора хватит по заточке на сотню деревьев, не меньше. Ну, а это так, эксперимент по боевым топорам — широкое лезвие на узком основании, — Орек показал мне буквально пару штук внушительного размера «инструментов».
Выглядели они очень даже неплохо. Лезвие было длинным, но за счет короткого и легкого основания весили они немного. Хороший замах на приличных размеров рукояти существенно облегчал мощный удар и не требовал для него большой силы.
— Весит лишь два килограмма. Кожаный доспех уничтожит на раз. Металлический… придется поковырять, но оглушить таким можно без проблем. И с собой носить удобно. Правда, лучше всего он для двух рук подходит, — добавил, помявшись, Орек. — А для одной руки вот. Смотри, в отличие от двойной посадки на том топоре, здесь — одинарная. И вес полтора килограмма. Полуторный меч тяжеловато таскать. Топор — удобнее.
— Броней пока не занимаешься? — уточнил я, взвесив на разных ладонях топоры.
— Нет, металла недостаточно для таких крупных заказов. Но поставки есть — и это хорошо.
— Поставки — откуда⁇ — ахнул я, уверенный, что уж чего-чего, а металла нам точно не видать.
— Переселенцы везут. У каждого в телеге от двадцати до полусотни килограммов. Каждая партия идет на склад и пока что у нас в запасе имеется что-то около двух тонн, — почти довольным голосом проговорил Орек. — Сейчас расходуется… Не очень много. Полтора кило на подкову идет, топор лесоруба забирает три, два — боевой двуручный топор, килограмма полтора — одноручный. По фурнитуре все по-прежнему. А инструмент всякий идет, на него в день килограмма три-четыре уходит. Так что в среднем, — проявил кузнец неожиданные математические навыки, — мы расходуем около тридцати килограммов металла за день. Иногда больше, иногда меньше.
— Полезно, — пробормотал я, дорабатывая записи. — Может, тебе что-то нужно?
— Нет, Аврон иногда забегает, спрашивает то же самое. Но пока все отлично. Мати кормит, есть, где жить. А то, что октябрь теплый, да первый дождь только что прошел — идеальная погода, чтобы поработать в кузнице, — усмехнулся Орек. — Зимой еще лучше будет. Все подойдут погреться.
— Сейчас почти везде тепло, — ответил я.
— Печи почти везде есть, согласен. А вот люди, особенно новые, пока не горят желанием работать. Неспокойно стало с новенькими, — добавил кузнец.
— Почему же неспокойно?
— Спорят, кричат. Драки уже были. Но пострадавших не было. Слухи все портят, Бавлер. Люди знают, что в тебя стреляли, почти два дня тебя никто здесь не видел. И хорошо, что ты вышел, появился. Может, спокойнее будет. Но, вероятно, надо бы тебе охрану заиметь.
— Учту, — кивнул я и отправился дальше по Рассвету, держа в уме, что теперь опасность может подстерегать на каждом шагу.
Охраны, быть может, потребовалось бы много, но тогда каждому нужна еще и лошадь, если я отправлюсь куда-то далеко. В общем, нюансов было много.
После Орека я направился в рабочие кварталы, которые занимали приличную площадь. Там оказалось довольно оживленно. Хорошо, что проезды и улицы, которые я планировал, были широкими.
Вдоль рабочих кварталов, которые назывались так не столько из-за квадратной формы, а потому что их было четыре под одной крышей, стояли телеги. На одну из них грузили такой же стол, который я видел, пока шел к Ореку.
— Доброго дня, — поздоровался я, когда подошел ближе.
— Доброго, — пробурчал один из рабочих, кто грузил стол в телегу. — Чего надо?
— Посмотреть, как вы тут работаете, — ответил я, удивленный довольно грубым ответом.
— Вот и работаем, нечего смотреть, — так же ответил работяга и, поднапрягшись, впихнул стол в телегу. — Нам еще два надо поднять, а пяток сделать. Можешь помочь. Все лучше, чем смотреть!
— Если бы не рука — помог бы, — ответил я.
— Рука, рука, — проворчал работник, — все вы такие, посмотреть, а не поработать! Только и можете, что стоять, смотреть да ничего не делать! Беженцы, чтоб вас.
Несмотря на то, что возница даже спрыгнул с козел и встал рядом, спиной ко мне, делая какие-то знаки говорившему, умолкать тот не собирался. После хорошего тычка работник затих. Испуганно посмотрел на меня через плечо возницы, когда тот развернулся ко мне лицом.
— Редко я появляюсь в Рассвете, — посмеялся я. — Раз меня уже даже в рабочих кварталах никто не узнает!
Работяга притих, по-прежнему прячась за спиной возницы. Потом высунулся, присмотрелся, прищурился:
— Так тебя же вроде болтом проткнули на днях!
— Точно так, — подтвердил возница. — Сам видел — стреляли в него давеча!
— И живой? Магия? Говорят, что ты — колдун! — воскликнул рабочий.
— Нет, не колдун, — ответил я, немного сдвинул в сторону кожаный доспех с наспех зашитой дыркой, чтобы показать и края раны, и листья лекарственного растения на ней. — Вполне себе обычный человек.
— Люди говорят, ты можешь колдовать, можешь молнии метать.
— Было дело. Но это не я, а руны, — оправдался я, по-прежнему вежливо, чувствуя, что на людей сейчас давить не стоит.
— А-а-а, — многозначительно, но ничего не поняв, ответил рабочий. — Ну тогда прости нас, Бавлер.
— Кого это нас? — ткнул его в бок другой рабочий: — Я-то его признал, пусть и не сразу. А ты бы ему еще по морде надавал!
— Если бы по морде надавал, то и сам бы без ответа не остался. А так — прощать здесь не чего. Не признал, бывает, — я пожал плечами, до сих пор улыбаясь, обезоруживающе.
Работяги захохотали, а потом похлопали по спину незадачливого грузчика.
— Стол хватай, да на телегу грузи!
Сам столяр, второй грузчик, остался на улице, когда возница вернулся на козлы, чтобы успокоить лошадь, которая уже начала фыркать и грести землю копытом.
— С чем пожаловал, Бавлер? — спросил он.
— Посмотреть пришел. Что делаете, как работа идет.
— Вот, работаем….
И пошел процесс вроде того, как был у меня с кузнецом. Столяр провел меня внутрь и показал, чем они занимаются. Доски, так как из бревен они бы ничего не сделали и потому каждый день заказывали по десять толстых досок, складировались на улице, но не мокли — за день почти все уходило в работу.
— Тут ручной пилой справляемся. А вот здесь работаем топорами. Рубанки Ореку заказали, но он пока думает, что с ними сделать можно, — продолжал столяр. — Но в целом инструмент есть, парни работают. И тот дурень, что вас не признал — тоже тут работает. Но недавно пришел, с Латоном вместе. Вот и не знает тебя в лицо.
— Не впервой такое. Мне важно понимать, что вы делаете здесь.
— Всякое, что людям нужно. Сундуки, мебель. Посуду. Вон, парнишка
