все сама. И смотреть сама, и стрелять сама!
Из другой машины тем временем вылезла ещё одна женщина, средних лет. Выпрямилась, осмотрелась, недовольно поджала губы. Коснулась креста на своей шее, чуть шевельнула губами.
— Доброй ночи, — обратилась к ней Волкова.
Марта чуть отошла в сторону, пытаясь понять, что ее беспокоит во всем происходящем.
Нет, волчицы она не боялась. И кладбище тоже было спокойным, как и положено. Но то ли в словах гадалки был какой-то намек, то ли просто внутреннее чутье беспокоило…
“Темная машина в стороне, — вспомнила Марта. — Кто-то бросил? Сомнительно… Кто-то приехал, но здороваться не спешит…”
В центре стоянки негромко разговаривали приехавшие дамы.
Марта решила осторожно подойти и заглянуть. Конечно, если это ещё один гость, то, может быть, это будет невежливо… но лучше извиниться, чем…
Она не могла понять, чем ее так беспокоит эта машина. Что-то в ней было неправильно…
Цыганка обратилась ко второй приехавшей:
— Вам, Аглая, гадать бесполезно, — сказала она, — но карты говорят…
— Господь говорит с вами через карты, — поправила ее та. — А я слушаю его непосредственно.
Волчица снова то ли вздохнула, то ли хихикнула.
— Я прошу вас, — сказала Волкова, — давайте оставим наши обычные споры. Каждый из нас идет своим путем. Но сегодня нам надо поговорить о другом…
Марта сделала очередной осторожный шажок к темной машине, и вдруг она взревела и бросилась.
Марта отскочила почти в последний момент. Крыло машины слегка задело бедро, и Марта упала.
Машина, так и не зажигая света, рванула через середину стоянки к выезду. Цыганка отошла плавно и легко, словно заранее знала, что здесь будет. Ильин выронил сигарету и обернулся, он был в стороне от пути машины, и только смотрел.
А Волкова оказалась прямо перед бампером, и Мирослав резко схватил ее за руку и дёрнул прочь.
Волчица прыгнула и беспомощно соскользнула с крыши уезжающей машины, бампер вскользь ударил по ногам Волковой.
Марта вдруг поняла, что смотрит на уезжающую машину поверх ствола пистолета, и выстрелила.
Мимо.
Хотела выстрелить ещё раз, но остановилась. Машина проехала чуть дальше, и теперь промах мог прилететь в кого-то рядом.
Волкова застонала, попыталась сесть и свалилась снова.
Волчица заскулила, ткнулась носом ей в лицо.
— Все хорошо, девочка, — пробормотала Волкова.
Ильин шагнул ближе, и волчица оскалилась.
— Я хочу помочь, — Ильин поднял руки, то ли показывая безоружность, то ли заслоняя горло от страшной пасти.
Марта поднялась на ноги и побежала к своей машине — здесь она ничем не поможет, а там, может, догонит и…
Нога подвернулась. Похоже, задели ее совсем не так слабо, как ей показалось — боль пронзила ногу и Марта чуть не упала. Упрямо поковыляла к машине, понимая, что пока дойдет, преступник уже успеет скрыться. Без огней, ночью — чуть съедь с трассы, и все, никто не заметит, никто не найдет…
Со стороны дороги снова зашумели машины, загорелись фары — приехал кто-то еще. Марта вздохнула и убрала пистолет.
Подъехала потрепанная Нива, Марта вспомнила, что видела такую во дворе у Коростеня. Вылез сам Коростень, громко выругался:
— Какой придурок тут только что отсюда вылетел? — громко спросил он. — Темень, не видно ни хрена, а он без света летит!
— Это преступник, — ответила Марта громко. В этот момент она нисколько не сомневалась в своих словах — кто бы еще так себя вел? Конечно, по правилам надо было сперва собирать доказательства, или хотя бы примерно представлять себе, кто мог сидеть в машине, но в то же время, надо было решительно взять инициативу на себя.
Она уже поняла, что все эти маги не верят ей. Они привыкли полагаться на свои силы, жить законами анархии, не подчиняясь никому, и полиция им только мешала. И надо было прямо сейчас заявить, что она, представитель власти, действительно хоть что-то держит под контролем.
— Преступник? — спросила женщина, которая взялась неизвестно откуда. На Марту накатила внезапная волна паники, и она с трудом с ней справилась. Женщина была вроде бы, вполне обычная, разве что одета очень уж шикарно, но от нее хотелось держаться подальше.
— Да, преступник, — решительно ответила Марта.
Волкова с трудом поднялась.
— Спасибо вам, — сказала она Ильину, и поковыляла к Марте и странной женщине.
— Франческа, это та самая следователь, — сказала она, — не нужно ее пугать.
— Разве я пугаю? — удивилась женщина, глядя на Марту. Глаза у нее были совсем черные и какие-то пустые. Пугающие.
— Это Франческа, — сказала Волкова. — Она старейший вампир нашего города. И, пожалуй, всей Сибири.
— Мир вам, — сказал Франческа, и улыбнулась, демонстрируя небольшие острые клыки.
— Здравствуйте, — ответила Марта и подумала, стоит ли желать здоровья вампиру? Она ж, наверное, должна считаться мертвой…
— Давайте лучше поговорим, — продолжила она, обращаясь к Волковой. — Можете вспомнить, кого еще вы приглашали? Кто это мог быть?
— А в чем дело-то? — спросила Франческа. — У меня никто ничего не крал, но мне любопытно…
***
Разъезжались уже под утро. Марта ехала молча и пыталась понять, принесла ли пользу эта ночь? С одной стороны, она только и делала, что слушала, почему никто ничего не слышал, не знает, не видел, не знаком.
Вампирка откровенно насмехалась над всем происходящим. Ильин бродил немного потерянный, Мирослав о чем-то шептался с Коростенем. Волкова, пожалуй, была единственной, кто не боялся Франчески.
— Пожалуй, пожалуй… — пробормотала Марта вслух.
— А? — Мирослав вскинулся и сел ровно. Он уже успел задремать.
— Ерунда, — ответила Марта, — просто размышляю вслух.
— Коростень говорит, что может проводить нас вместе с Белкиной в лес, — сказал Мирослав.
— В лес? — переспросила Марта. — А зачем?
— Ну, Белкина же рвалась… — ответил Мирослав, — вот я и спросил у Коростеня… Сам-то обряд только раз со стороны видел. Да и африканские методы здесь не очень-то сработают.
Марта хотела было сказать, что все эти волшебные леса ей не нужны, но вдруг почувствовала, что туда непременно надо заглянуть.
— Как думаешь, — спросила она, — могут улики оказаться в этом вашем шаманском лесу?
— Там что угодно может оказаться, — ответил Мирослав. — Только это опасно…
— Ладно, значит, пойдем осторожно, — усмехнулась Марта.
Подумала и добавила:
— А в целом, пожалуй, не
