лавку следом за мной. А Киана наоборот встрепенулся, очаровательно зарумянивать. И глаза у нее засияли, как у лисы, пробравшейся в курятник
— Даррен! Я ждала тебя!
— Я же обещал.
Похоже вовсе не за мной Светлый пожаловал в эту лавочку. Это отозвалось глухим недовольством внутри.
— Ты занята? Я подожду, — невозмутимо произнес он, не обращая на меня никакого внимания.
— Мы быстро, — Киана бросила на меня виноватый взгляд.
Ей не терпелось избавиться от меня и остаться наедине с объектом своего обожания, но и покупателя терять не хотелось. Меня слегка подташнивало от того потока сладости и умиления, что волнами расходился от нее во все стороны.
Темная была давно и беспросветно влюблена в Светлого.
Почему меня так сильно раздражал этот факт?
— Заберу все, — я выложила на прилавок оставшиеся монеты и подтянула к себе рулон.
— Спасибо! Заходи еще. Поболтаем
Болтать — непростительная роскошь для свергнутой королевы, но я кивнула и, забрав покупки, направилась к выходу.
Глава 22
Я прошла мимо Даррена, со скучающим видом подбирающего косяк плечом, и ощутила очередной всплеск раздражения. Будто меня касалось, то, что между ними происходило.
Чужие шагни никогда не были объектом внимания Верховной Демоницы, поэтому я осадила саму себя, и гордо вскинув подбородок, покинула лавку.
Сэм встретил меня тихим недовольным храпом. Ему надоело стоять посреди улицы на солнцепеке. Я прикрепила рулон рядом с остальными покупками, взяла мерина под уздцы и повела к коновязи на центральной площади.
Он тут же опустил голову в корыто и, размеренно двигая мягкими губами, принялся пить тепную мутную воду. Я же стояла рядом, задумчиво ковыряла носком песок в просветах между серыми плоскими булыжниками и слушала город.
Вопросов к этому месту возникало все больше.
Темных было еще двое. Совсем убогих, даже слабее хитрой лисы Кианы. Зато Светлых прибыло. Я насчитала не меньше десятка. Не такие уж и слабые, как показалось на первый взгляд.
Охотника не было видно, но это не означало, что его не было где-то поблизости. Скользкий тип, как и все Охотники прекрасно сливался с местностью и умел оставаться незамеченным.
Я снова так погрязла в своих мыслях и рассматриванием присутствия Тесных-Светлых, что пропустила приближение обычного человека.
— Угадай, кто.
Чьи-то неприятно мягкие ладони прикрыли мне глаза. Я едва сдержалась, что не набросить на наглеца и не впиться зубами в его горло. Окаменела, пытаясь сдержать себя в руках.
Голос был слащавым и отталкивающим. Полным того самого покровительственного снисхождения, с которым обращаются к маленьким несмышленым детям.
— Узнала?
В этот раз воспоминания Лилии откликнулись. Взвились праведным гневом до самых небес и затопили доверху.
Это был он. Тот, кого она якобы бросила и отравила. Тот, за кого ей мстили местные жители, разгромив усадьбу.
— Юджин, — сдержанно произнесла я, убирая его лапы со своего лица.
— Надо же, какая встреча! — он улыбался, демонстрируя ровные белые зубы. Одет с иголочки, светлые волосы длиной до середины уха аккуратно зачесаны на один бок, делая образ приторно слащавым.
Варах бы такого налысо побрил. Соскоблил бы эти начесанные патлы кривым ножом и заставил жрать ошметки.
— Как поживает твой муженек? — как бы между прочим поинтересовался он
Будто не был заодно с отцом, и не участвовал в подставе и изгнании Лилии из города.
— Мы развелись
— Почему? Неужели такая любовь прошла?
— Любовь? — усмехнулась я, — не понимаю о какой любви речь.
— Ты уехала.
— Уже вернулась.
На миг у него дернулась щека, но улыбка стала еще шире и слаще.
— Ты бросила меня, — с мягким укором доброго дедушки, — жестоко бросила. Я долго не мог оправиться…но простил тебя.
— Спасибо. Я тронута.
Уже интересно. Им так нужна моя усадьба, что они с папашей затеяли новый виток игр?
Что на этот раз?
— Раз мы разрешили все противоречия, и ты теперь свободна, то предлагаю отметить это. Поужинаем вместе? — он по-хозяйски обнял меня за плечи и попытался утянуть за собой.
Я уперлась, а потом и вовсе жестко взялась за его руку, впившись когтями в кожу, твердо отстранилась:
— Нет.
Юджин уставился на меня во все глаза. Потом снова улыбнулся. Выглядел самодовольным и расслабленным, вот только кадык дергался нервно, да венка на виске пульсировала, выдавая истинное настроение.
— Ты изменилась… — Он даже не представлял насколько, но был уверен, что у него все под контролем. — Стала еще прекраснее.
— Я знаю. Что дальше?
Он снова опешил и немного растерялся. И снова взял себя в руки:
— Нам непременно надо поужинать вместе, вспомнить старые добрые времена…
— Какой в этом смысл? — поинтересовалась я, чуть склонив голову на бок.
Его самоуверенность была забавной, попытки задавить превосходством — неуклюжими.
— Я соскучился, — он снова попытался взять меня за руку, но я отстранилась, сделав шаг назад, — а ты? Ты скучала? Часто вспоминала обо мне?
Я равнодушно пожала плечами:
— Ни разу. Зачем вспоминать о том, что ненужно?
Он ждал от Лилии покорности и смирения, а получив волну холода не знал, как реагировать. Неуверенно кашлянул:
— Я все равно рад твоему возвращению.
— Всего хорошего
— Когда мы увидимся снова? — лживый взгляд безумно влюбленного не вызывал ничего кроме усмешки.
— Никогда
Я прошла мимо него, перекинула поводья через голову вдоволь напившегося Сэма и приготовилась забраться в седло, но почувствовала чужие руки на своей талии.
— Я помогу, — с придыханием прозвучало над самым ухом.
— Не утруждайся. Сама справлюсь.
Я направила Сэма в его сторону, вынуждая отступить. И пока он неуклюже отмахивался от мерина, заскочила в седло.
С площади я уезжала, сопровождаемая целым ворохом чужих взглядов. Злой – Юджина, любопытный – Охотника, стоящего в тени одного из проулков. И задумчивый Светлого, который снова оказался поблизости.
Глава 23
По возвращению в усадьбу, я снова принялась за работу. Выгнала мух, вьющихся под потолком, извела всех комаров, прячущихся в тени от полуденной жары. Еще раз подмелась, чтобы потом не пылить, и принялась за окна.
Те, в которых стекла уцелели, наглухо закрыла, а остальные затянула невесомой тканью, купленной в лавке у Кианы. Разрезала на ровные лоскуты по размерам створок и натянула, закрепив крохотными блестящими гвоздиками.
Ветер по-прежнему гулял по комнатам, но крылатая живность больше не залетала.
Новую кухонную утварь я рассовала по уцелевшим шкафам. В
