стволов неизвестным мне густым кустарником. Запах готовящейся пищи, смешанный с запахом костра, защекотал приятно в носу. Я присмотрелся. Странно, но ни дыма, ни тем более костра не было видно. Аверин понял мое легкое недоумение:
— Что, Михаил Степанович, сразу и не понять где люди прячутся? — радостно заметил подпоручик. — Не зря они и глаза, и уши.
И обращаясь куда-то в сторону густой кустарниковой поросли, мой тезка крикнул:
— Харлампий!
Буквально через секунду один из кустов чудесным образом отодвинулся и показалось бородатое лицо знакомого мне казака.
— Тут я, ваше благородие!
— Что я вам говорил, прапорщик? — довольно прищелкнув языком, произнес Аверин. — Днем с огнем не сыщите.
— Так, а чего нас искать, — удивился Харлампий. — Кого нужно, мы сами найдем, ну и, стало быть, приведем куда надо.
Губы его задергались в задорном смехе.
— Проходьте, ваши благородия, — гостеприимно пригласил нас с Авериным казак. — Все уже готово. Вас только ждем.
Аверин прошел через заросли кустарника, и я сразу последовал за ним. Харлампий зачем-то внимательно посмотрел по сторонам, довольно крякнул и, притулив отодвинутый ранее куст на свое место, протиснулся между мной и подпоручиком.
Я огляделся. Передо мной было что-то вроде поляны, умело замаскированной ветками деревьев от постороннего глаза. Костер догорал, над ним висел на треноге казан, рядом дымился котелок поменьше. У костра сидело человек двенадцать, одетых также, как Харлампий — защитного цвета гимнастерки и широкие темно-синие штаны с лампасами красного цвета. Я еще раз глянул на то, как умело была замаскирована поляна. «Зачем понадобилось своим же и среди своих, устраивать подобного рода укрытие?»
Харлампий поймал мой взгляд. Усмехнулся, показав желтоватые, но ровные и крепкие зубы:
— Привычка, ваше благородие. Свои знают, а если враг нападет внезапно, то мы смогем применить эффект неожиданности и ударим по ним. Пока дойдет откуда палят, многих положить успеем. Привычное дело.
— Хорошая работа, — заметил я, чем вызвал неподдельную улыбку радости у урядника.
— Спаси Христос, ваше благородие, — отозвался казак. — Сидайте уже, а то кишки поди к спине прилипли?
Я сглотнул слюну и мой пустой желудок предательски заурчал, да так громко, что услышали и другие казаки, сидящие вокруг костра. Они переглянулись меж собой и сдержанно улыбнулись.
— Вот, братья-казаки, — громко произнес Харлампий. — Тот самый господин прапорщик, которого посчастливилось с горящего ероплана вытащить. Герой неба. Теперь ножками придется топать, отвыкли не бось, ваше бродь?
— Есть такое.
— Это дело поправимое, — добродушно хохотнул Харлампий. — По землице, нам людям, привычнее ходить.
Казаки слегка кивнули головами, в знак приветствия, знакомясь. Я ответил тем же. Холодный прием. Но такие уж казаки по природе. Читал я об этом. Вот, если бы на аэроплане въехал бы на их замаскированную полянку, то тогда, возможно, и интереса бы у казаков появилось бы больше.
Аверину, как их прямому командиру, представляться необходимости не было. Мы сели на отведенные места и тут же у нас в руках оказались жестяные котелки, в форме изогнутой фляжки, с горячей шурпой. Я с аппетитом, обжигая рот, принялся есть, чувствуя настоящий голод. Запах сводил с ума. Вкусно! Я такого никогда не ел. Скоро стал скрести ложкой по посуде, и мне насыпали, в тот же котелок, кашу.
— Знатный кулеш у Харлампия, — заметил Аверин, мне подмигивая, и отправляя очередную ложку в рот.
— Вкусно, — согласился я. — Еще можно?
Харлампий же довольно покрякивал, перемигиваясь со своими казаками.
Признаться, результат превзошел все мои ожидания. И бульон, который казаки называли по -своему — шурпа и кулеш, что для меня было просто кашей с луком и мясом, я ел с аппетитом. Не только по той причине, что голод сосал под «ложечкой», как бывало говорил мой дед, но и потому еще, что эта простая на вид еда, была чрезвычайно вкусна.
— Слушай, Харлампий, — нарушил тишину подпоручик, до этого нарушаемую лишь стуком походных ложек о котелки.
— Ась, — как-то уж совсем по-свойски ответил казак и, тут же спохватившись, словно вспомнил что-то важное, добавил — Слушаю, ваш бродь!
Аверин, будто и не заметил этого панибратского «ась»:
— Тебе и казакам твоим я доверяю как самому себе, — полушёпотом, с заговорщицкими нотками в голосе, произнес подпоручик.
Урядник быстро дожевал и внимательно посмотрел на своего командира.
— Мы только что с прапорщиком Григорьевым из штаба.
Харлампий глянул строго на своих казаков, продолжавших уминать с аппетитом кулеш и поднял руку. Казаки оторвались от своих котелков, наскоро проглатывая остатки еды во ртах.
— Так вот, — продолжил Аверин. — Приказано провести наземную разведку и выяснить точное расположение красных и их количество.
— Надо так надо, — ловко облизнув свою ложку ответил урядник.
— Урядник Казимиров, — строгим голосом Аверин дал намек на то, что дело действительно серьезное. Харлампию дважды повторять нужды не было. Он поднялся на ноги и отрапортовал:
— Слушаюсь, господин подпоручик. Есть провести наземную разведку.
Аверин тоже медленно поднялся. Я последовал за ним.
— Выходим сегодня в полночь. Возьмем коней. Пройдем на них верст двадцать. Дальше пешком. Прапорщик Григорьев, — с этими словами мой тезка посмотрел
