он не видел.
– Могла женщина кричать не оттого, что увидела огонь, а оттого, что увидела змею? – уточнил хванец.
– Наверное, – неуверенно произнесла я. – Но куда тогда делась змея?
– Огонь забрал змею, – подал голос Алвар.
– Ты сказал просто так или знаешь? – прищурился Альгидрас.
– Я никогда не говорю просто так, Альгар, – серьезно ответил Алвар. – Сегодня в доме князя огонь забрал тварь бессловесную. Это могли быть, конечно, и мышь, и кошка, и еще какой зверек. Но если краса видела змею, а потом в огне погибла тварь, то давай думать, что это была она.
В рассуждениях Алвара был смысл.
– Но кто тогда поджег кровать?
Алвар развел руками:
– Это мне неведомо.
Некоторое время мы молчали. Алвар остался стоять у очага, его спутник, кажется, дремал, во всяком случае глаза его были закрыты. Первым тишину нарушил Альгидрас, обратившись к Алвару на кварском.
– Я затем и пересек столько морей, брат, – ответил Алвар на словенском.
Я уже свыклась с его акцентом, почти так же, как с певучими нотками в речи Альгидраса.
– Ты понимаешь, что чужая Святыня тебя убьет? – жестко произнес Альгидрас.
Алвар в ответ снова улыбнулся.
– Смею надеяться, что боги будут добры ко мне, и ты станешь носить траур хотя бы на хванский манер, – негромко проговорил он.
– Алвар! – повысил голос Альгидрас. – Ты погибнешь!
– Ты забываешь, брат Альгар, – начал тот, приближаясь к нам, – что я не просто носитель Огня. Я – старейшина Савойского монастыря, и меня непросто убить, – закончил он, остановившись во главе стола.
– Ты не понимаешь, как это будет, – раздраженно проговорил Альгидрас. – Она не убьет тебя одним ударом – ты будешь медленно терять силы день за днем. Твоя Святыня за морями. Ты не сможешь!
На лице Алвара больше не было улыбки.
– Я здесь, Альгар. И я поеду с вами в Свирь.
Альгидрас начал что-то говорить на кварском, но Алвар перебил его:
– На словенском. Он не понимает, – легкий кивок в сторону неподвижно сидящего у стены воина.
– Ты не доверяешь своим людям? – усмехнулся Альгидрас.
– О нет, брат! Я верю им. Каждому из тех, кто ступил со мной на эту землю. Просто им незачем знать, что я иду к чужой Святыне.
– Но они же погибнут тоже! – произнесла я с ужасом.
– Они не пойдут с нами до конца. С полдороги я отправлю их на корабль.
– Ты уверен, что они уйдут без тебя? – усомнилась я.
– К тому времени они будут слабы. Они уйдут.
После этих слов повисла тишина. Я в оцепенении думала о том, что Алвар заведомо обрекает себя на смерть, и не могла понять, ради чего. Альгидрас сверлил Алвара злым взглядом, а я чувствовала, что он не просто злится, он в бешенстве от упрямства своего «брата». Почему? Настолько не доверяет, что боится отправляться с ним в путь, или же вправду беспокоится о его судьбе?
– Ответь, брат Сумиран знает, что ты здесь? – наконец нарушил тишину Альгидрас.
Алвар кивнул и попытался отойти, но Альгидрас поймал его за запястье, и я поняла, что он что-то почувствовал в Алваре. Алвар мягко, но настойчиво высвободил руку и отошел к очагу.
– Алвар!
– Что ты хочешь услышать от меня, брат Альгар? Что Сумиран отправил меня в помощь тебе? Что я должен был открыть тебе глаза на то, что тебе должно сделать?
– Просто скажи правду!
– Правду… правду… Почему всем так нужна правда? Скажи, краса, – повернулся он ко мне, – тебе нужна правда? Как много ты знала о себе, когда попала сюда с Изнанки? Верно, каждый твой день начинался с вопросов? Ты желала правды, и Святыня начала сыпать ее тебе точно зернышки. Одно здесь, другое там. Ты стала счастливей?
– Нет, – не задумываясь ответила я. – А еще я поняла, что никому здесь нельзя верить.
– Во-о-от! Видишь, брат Альгар, даже краса поняла, что правда мешает жить. До этого она могла верить.
– Ну почему же? Она и сейчас тебе верит. Не знаю, что уж ты там ей наплел, – в голосе Альгидраса прозвучал вызов.
– Правду, – театральным шепотом произнес Алвар и, приблизившись ко мне, вдруг спросил: – А желаешь еще правды?
Я не была уверена в том, что действительно желаю, но зачем-то кивнула.
– Ты ведь можешь видеть людей здесь, так?
– Не всех, – ответила я, понимая, о чем речь.
– Ты не видишь тех, кто не позволяет себя видеть. Как Альгар. Наш Альгар очень боится того, что ты можешь увидеть. Ему есть что от тебя скрывать, только тсс. Не надо, брат, – мягко обратился Алвар к Альгидрасу, и я увидела, как воин у стены подобрался, готовясь встать. – Причинять зло чужой стихии недопустимо. Тебе ли этого не знать? То, что прощу я, не простят мои воины. А я могу не успеть отдать приказ.
– Думаешь, твой воин сможет причинить мне вред? – прищурился Альгидрас.
– Не знаю. И не хочу проверять. Мне будет больно, если вред будет причинен любому из вас.
– Тогда просто отойди от нее, пора уже уходить.
– Нам некуда спешить сегодня, брат. Или ты все же решился?
Альгидрас почти ласково произнес что-то такое, от чего Алвар расхохотался, а Вран присвистнул.
– Сразу видно, что тебя растил старый разбойник. Бедные мои уши…
С этими словами Алвар протянул мне руку. Я настороженно замерла.
– Алвар, не нужно, – попросил Альгидрас.
– Я просто покажу ей себя. Не тебя, Альгар. Ты не можешь мне этого запретить.
– Не бери его за руку! – обратился ко мне Альгидрас, и был он при этом предельно серьезен.
– Я не причиню тебе вреда, краса, а Альгар не может указывать. Ты ведь не его женщина.
Последнее было сказано с тенью насмешки. Альгидрас отвернулся, зло выдохнув, и я решилась. Глубоко вдохнув, как перед погружением в воду, я коснулась ладони Алвара. Он сжал мою руку и… ничего не произошло. Я удивленно взглянула на наши руки, затем на напряженного Альгидраса и только потом на Алвара.
Тот смотрел без улыбки. Смотрел и ничего не делал – и вдруг меня начала затапливать тоска. Она будто туча затягивала мир, наползая и не давая возможности отступить. И рука об руку с ней плыл страх. Я сглотнула, пытаясь сфокусироваться на лице Алвара, и поняла, что оно расплывается: из моих глаз текли слезы. Мне было страшно, одиноко, горько, но, пропустив эти чувства сквозь себя, я вдруг почувствовала что-то еще: здесь были вера в правильность выбора, грусть, переплетенная с нежностью, ненависть, азарт и еще куча всего, чему я не могла подобрать название.
– Хватит! – Альгидрас вскочил и, перегнувшись через стол, ударил Алвара по плечу. Вран тут же оказался на ногах, но Алвар что-то спокойно сказал по-кварски – и тот замер.
Пальцы Алвара скользнули по моей щеке, утирая слезы. Он выпустил мою ладонь и сделал шаг назад. Тут же все прекратилось. Я смотрела на Алвара, смаргивая слезы, и пыталась осмыслить то, что произошло. Когда Альгидрас показывал свои чувства, они не были и вполовину так сильны.
– Вы чувствуете друг друга так всегда? – потрясенно спросила я.
– О нет, краса, – покачал головой Алвар. – Альгар закрыт так, что пробиться к нему можно, лишь когда он без сил или тяжело ранен.
– А ты? – Я повернулась к хмурому Альгидрасу. – Ты всегда чувствуешь его так? И после этого у тебя хватает сил его обижать?!
Альгидрас наморщил переносицу и произнес:
– Не верь всему, что видишь. Он показал тебе сейчас то, что хотел показать.
– То есть ты не испытываешь этих чувств? – повернулась я к Алвару.
Тот улыбнулся:
– Никто и ничто не может навеять чувства, краса, лишь показать.
Альгидрас раздраженно выдохнул, но ничего не добавил, а я встала и отошла к очагу, чтобы чуть успокоиться. Глядя в огонь и утирая слезы, я думала о том, что теперь не смогу относиться к Алвару предвзято. Не после того, что почувствовала.
– Ты увел разговор от Сумирана, Алвар. Это можно с ней, но не со мной. Зачем ты здесь?
Я обернулась. Алвар потер ладони, пожал плечами и признал:
– Но попытать удачу я мог.
Я потрясенно покачала головой. «Это все было разыграно специально? Чтобы увести разговор от неудобной темы?»
– Брат Сумиран отправил меня найти тебя, – меж тем произнес Алвар.
